Миграционные модели указали на возможное местоположение Эдемского сада древнего человека

Американские ученые изучили скрытую экосистему ныне затопленной Палео-Агульской равнины, которая много тысяч лет назад могла представлять собой райское место для людей и животных.

Место Пиннакл-Пойнт, расположенное на южном побережье Южно-Африканской Республики, почти в 400 километрах от Кейптауна, уже не один десяток лет интересует ученых. Так, еще в 2010 году исследователи сообщали, что в этом районе около 170 тысяч лет назад, во времена оледенения, уцелела единственная популяция Homo sapiens раннего каменного века.

Пиннакл-Пойнт — серия археологических памятников, пещер, которые выходят на ныне затопленный шельф, называемый Палео-Агульской равниной. И, по мнению исследователей из Колорадского университета в Денвере, это одно из самых важных мест в мире для изучения происхождения человека. Как рассказывается в исследовании, опубликованном в журнале Quaternary Science Reviews, именно на этой равнине мог располагаться так называемый Эдемский сад — как для древних людей, так и для животных, в частности антилоп.

Кертис Мареан и Джейми Ходжкин со своей командой десятилетиями работали над реконструкцией того, как этот район, сформировавший когда-то собственную экосистему, выглядел в эпоху плейстоцена, начавшуюся 2,588 миллиона лет назад и закончившуюся 11,7 тысячи лет назад. Основой работы стали особенности миграций местных антилоп. «Во время ледниковых циклов прибрежный шельф обнажился, — рассказывает Ходжикин. — Перед пещерными участками было бы огромное количество земли. Мы думали, что люди и плотоядные существа охотились на животных, когда мигрировали на восток и запад через шельф».

Чтобы понять миграционные модели, исследователи изучали изотопы углерода и кислорода зубной эмали 39 крупных травоядных, включая редунку — род парнокопытных млекопитающих семейства полорогих; не мигрирующие антилопы. Зубная эмаль помогает выявлять характер миграций, отслеживая изменение уровня углерода в растениях, которые животное ест по мере роста зубов.

Пещеры в Пиннакл-Пойнт / © Getty Images

Слева — Палео-Агульская равнина около 200 тысяч лет назад, справа — сегодня / © Erich Fisher

Более влажный и более прохладный климат служит домом для растений C3: у них третий этап фотосинтеза протекает с участием цикла Кальвина, при котором первым продуктом становится трехуглеродное соединение — фосфоглицериновая кислота; к этому типу относят большинство растений на планете. В более жарких и сухих условиях произрастают растения С4: у них третий этап фотосинтеза протекает с присоединением углекислого газа не к рибулозодифосфату, а к трехуглеродному соединению — фосфоенолпировиноградной кислоте, что приводит к образованию четырехуглеродного соединения — щавелево-уксусной кислоты. 

Поскольку животные предпочитают пышную растительность, они, как правило, следуют за дождем: в рассматриваемом случае это восточное направление для летнего дождя (трава C4) и западное — для зимнего (трава C3). Если бы животные из Палео-Агульской равнины мигрировали между летними и зимними зонами выпадения осадков, их зубная эмаль отображала бы этот годовой оборот растений С3 и С4 в виде синусоидальной кривой по мере роста их зубов.

Реконструкция жизни древних людей на Палео-Агульской равнине в плейстоцене / © Колорадский университет в Денвере

Но, когда научная группа в качестве контрольного животного взяла немигрирующую антилопу, ученые обнаружили, что эмаль мигрирующих представителей этого же семейства полорогих — антилопа гну, хирола и спрингбок — не обнаружила заметного миграционного паттерна. По-видимому, большинство животных были счастливыми именно там, где они обитали. Оказалось, полученные результаты не поддерживают модель экосистемы, в которой большинство травоядных животных мигрировали из одной точки в другую на большие расстояния, что соответствовало бы восточной и западной миграционной системе вдоль Палео-Агульской равнины.

«В Пиннакл-Пойнт они не страдали, — говорит Ходжкин. — Теперь мы знаем, что мощные речные системы формировали широкое побережье, поэтому животные не должны были мигрировать. Это было прекрасное место с точки зрения ресурсов. Во время межледниковых периодов, когда побережье сдвигалось к пещерам, у людей были моллюски и другие морские ресурсы. А когда в ледниковые времена побережье расширилось, у охотников был доступ к богатой земле. Охотникам не требовалось куда-то уходить, поскольку вокруг них жили многочисленные травоядные».

Авторы работы отмечают, что их результаты — всего лишь первая попытка применить изотопные данные для проверки гипотезы о восточной и западной миграционных моделях в этом регионе. Поэтому для окончательного подтверждения выводов потребуются дальнейшие исследования. «Вполне возможно, что модели миграции животных менялись по мере того, как береговая линия перемещалась во время ледниковых и межледниковых циклов», — добавляет Ходжкин.