Циолковский - космическая философия пришельцев

Мы знаем Константина Циолковского как теоретика космонавтики, как человека, чьему стремлению к звёздам не помешали ни беспросветная бедность, ни прогрессирующая глухота, ни изолированность от научного сообщества. Но гораздо менее он известен как автор космической философии и основоположник уфологии.

Удары судьбы

Глухота, развивавшаяся у Циолковского вследствие осложнения после перенесённой в детстве скарлатины, была его проклятием. Он признавался: «Глухота заставила меня страдать каждую минуту моей жизни, проведённой с людьми. Я чувствовал себя с ними всегда изолированным, обиженным, изгоем. Это углубляло меня в самого себя, заставляло искать великих дел, чтобы заслужить одобрение людей и не быть столь презираемым…».

Из-за проблем со слухом Циолковский не смог толком учиться в гимназии. Он не слышал объяснений педагогов, до него долетали лишь обрывки слов. Но учителя скидок на тугоухость не делали, поэтому хорошей успеваемостью будущий теоретик космонавтики похвастать не мог. Он дважды был оставлен на второй год, и в конечном итоге его отчислили.

Мальчик оказался предоставлен сам себе, и это стало его спасением: целыми днями он чертил и мастерил какие-то удивительные механизмы. Поэтому отец решил, что учиться Константину просто необходимо, и отправил его в Москву — в Высшее техническое училище (ныне МГТУ им. Баумана). Но 16-летний Циолковский, прибыв в столицу, решил, что он обойдётся и без училища. Почти все свои скудные средства он тратил на приобретение книг и оборудования для самостоятельных научных опытов. В результате, питаясь одним только чёрным хлебом, он ослаб и вынужден был вернуться домой, где через какое-то время сумел сдать экзамены на право быть школьным учителем.

Заговор молчания

Циолковский приступил к преподавательской деятельности. Сначала в Боровске, а потом в Калуге. И хотя в учительстве он видел лишь способ заработка, он и к этой своей деятельности относился очень ответственно. Неслучайно ещё в царское время его дважды представили к награде за добросовестный труд. Третий свой орден он получил уже от советской власти — за свои труды в области теории космических полётов. Однако эти две стези Циолковского — космос и педагогика — нигде не пересекались, и в училище, где он преподавал, никто и не знал о его ракетно-космическом «хобби». Он всего добивался сам и во многом был первым и единственным, причём не только в Калуге, но и во всей России.

Вопреки своим физическим недостаткам, а может, и благодаря им, Циолковский отличался повышенным честолюбием. Он справедливо считал себя гением и посылал в Москву и Петербург, где сосредоточилась вся тогдашняя научная элита, работу за работой. Но заочное общение с корифеями не сложилось. Учёные не пускали его в свои ряды: они не снисходили даже до переписки с чудаком из Калуги. Так, однажды Циолковский отправил «Отчёт об опытах по сопротивлению воздуха» профессору Н.Е. Жуковскому — признанному светилу в области аэродинамики. Ответа не последовало. Тогда он выслал второй и последний из оставшихся экземпляров. Но и на это послание он не получил ответа. «Отчёт» был извлечён из архивов и опубликован только через 50 лет, когда Циолковский был уже признанным учёным. И подобные истории с работами калужского гения происходили неоднократно.

«Грустно и больно думать о том, что даже крупнейшие люди обладают такими жалкими слабостями, которые обычно присущи людям мелким и ничтожным, — писал Константин Эдуардович. — Только долгие годы могли убедить меня в том, что профессор Жуковский одной из своих задач поставил искоренение моего имени из научной прессы путём заговора молчания…».

Философия будущего

Трудно в это поверить, но сам Циолковский считал свою теорию космических полётов лишь дополнением к философским трудам, которых у него было более 400. Многие из них и сегодня неизвестны читателям. В СССР, особенно после запуска первого спутника и полёта Гагарина, Циолковский стал ключевой фигурой пропаганды, демонстрирующей «превосходство социалистического строя», а потому у властей были серьёзные основания скрывать его труды, содержание которых не укладывалось в прокрустово ложе марксистско-ленинской идеологии. Ведь в его работах самым парадоксальным образом сочетались идеи духовного наследования или реинкарнации «вечных атомов» из одного тела в другое, теософское положение непрерывной смены периодов развития и упадка, а также античное представление об одушевленности всего сущего. Циолковский был убеждён, что все материальные формы существуют не только по физическим, но и по психическим законам. Мысль, мягко говоря, несвоевременная.

Больше того, учёный никогда не считал, будто ракетные двигатели это вершина и предел конструкторской мысли человека. Он был убеждён, что когда-нибудь люди откажутся от столь опасного и малоэффективного способа космических путешествий. Циолковский утверждал, что в будущем человек изменит и самого себя, став «лучистым человеком», то есть он не будет иметь физического тела и сможет с лёгкостью находиться как в ледяном космическом пространстве, так и внутри раскалённых звёзд, передвигаясь по Вселенной с огромной скоростью и безо всяких механических приспособлений…

Мать и дитя

О человечестве Циолковский был не слишком высокого мнения, полагая, что оно выглядит довольно примитивно и даже жалко на фоне обитателей других миров Вселенной, гораздо более развитых по сравнению с Землёй. Он не сомневался в том, что космос кишмя кишит жизнью, но при этом был далёк от «углеродно-белкового шовинизма» в её определении. С его точки зрения, жизнь может быть представлена любыми формами. Он даже допускал мысль о том, что резиденты суперцивилизаций скрытно находятся на нашей планете! И они вполне могли бы изменить нашу жизнь в лучшую сторону, но не стали этого делать. Причём из лучших побуждений: преодолевая разного рода барьеры и трудности, человечество развивается и растёт. «Мать не даёт младенцу утонуть, упасть с крыши, гореть, погибнуть, — писал Циолковский. — Но она позволяет ему слегка ушибиться или обжечься, чтобы он выучился ловкости, приобрёл знание и осторожность, необходимые для существования. Так поступает космос с человечеством. Воля последнего не исполняется и ограничивается, пока оно ещё не выросло и не достигло высшего разума».

К тому же Циолковский был убеждён, что человечество пока не готово к общению с представителями инопланетных цивилизаций. Дескать, их явление породит лишь хаос и религиозный фанатизм среди людей. Это было сказано почти 100 лет назад, которые для Вселенной промелькнули как одна секунда, так что в её глазах мы по-прежнему остаёмся детьми…

Куда приводят мечты

В юные годы Циолковский хотел стать воздухоплавателем, но, критически оценив свои физические возможности, осознал несбыточность мечты и отдал все силы самостоятельному изучению высшей математики и других наук. А будучи уже в зрелом возрасте, он сосредоточился на постижении теории воздушных полётов, которая в то время находилась в зачаточном состоянии. Здесь он оказался подлинным новатором, предвосхитив изобретение аэродинамической трубы, цельнометаллического дирижабля и футуристических форм будущих самолётов.