20 лет страстей по клонированию человека

20 лет назад вступил в силу Дополнительный протокол к Конвенции о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины, касающийся запрещения клонирования человеческих существ. Однако эксперименты на человеческих зародышах тогда только начинались и не прекращаются до сих пор. По всему миру разворачивается захватывающий научно-юридический кросс: разработчики новых технологий против создателей законодательных запретов — кто быстрее?

Гонка вооружений

Начало экспериментам по клонированию было положено еще в середине прошлого века. Как обычно, все началось с лягушек, постепенно двигаясь в сторону рыб, мышей и людей. В середине 60-х годов развернулись первые этические дебаты, впрочем, без серьезных последствий. Технология развивалась неспешно, до рождения знаменитой овечки Долли оставалось еще несколько десятков лет. Тем не менее юристы задолго почуяли грядущие неприятности, и первые запреты на клонирование человека появились уже в 80-х годах — в США и ЮАР. Европа продержалась дольше, но после клонирования овечки Долли Совет Европы сформулировал дополнение к «Конвенции о защите прав и достоинства человека». 24 страны согласились с тем, что «любое вмешательство, нацеленное на создание человеческого существа, генетически идентичного другому человеческому существу, живому или умершему, запрещено». На данный момент это единственное международное соглашение по вопросам клонирования.

Затем последовали локальные законодательные акты, и к 2015 году более чем 70 стран запретили клонирование человека. Россия не осталась в стороне: в 2002 году был введен временный запрет, который впоследствии перешел в окончательный. В последнем законе «О биомедицинских клеточных продуктах», который вступил в силу год назад, постулирована «недопустимость создания эмбриона человека в целях производства биомедицинских клеточных продуктов».

Овечка Долли, 25 февраля 1997 года

Как это часто бывает, волна запретов не остановила технологический прогресс. По мере получения новых данных оказалось, что не все манипуляции, подходящие под определение клонирования, в равной степени «греховны». Вслед за этим стали появляться поправки и дополнения к законам, разрешающие отдельные виды экспериментов. Поэтому на сегодняшний день ситуация с клонированием в мире неоднородная: в некоторых странах оно запрещено категорически (как, например, в России), в других разрешено частично (среди них Англия и Австралия), а в США эксперименты ограничены в финансировании (на отдельные, пусть и разрешенные законом исследования запрещено выделять деньги из бюджета). Чтобы примириться с этой законодательной логикой, заглянем в дебри процесса клонирования.

Чей клон лучше

Что нужно для создания человека? Две кучки клеток. Именно так выглядит зародыш на самых ранних стадиях развития — в течение первой недели. Снаружи плотным слоем выстроены клетки, из которых впоследствии образуются внезародышевые ткани (плацента и оболочки, через которые эмбрион питается). Внутри рыхлой кучкой лежит внутренняя клеточная масса — клетки, которые позже дадут начало всем органам и тканям будущего организма. Если эти клетки извлечь и посадить на подложку, они будут продолжать расти — получится культура эмбриональных стволовых клеток. Подведем промежуточный итог: ранний эмбрион человека — это клеточный двуслойный шар, а для создания тканей и органов достаточно только внутренней группы клеток.

Как получить эмбрион, генетически идентичный другому человеку? Если просто взять клетку взрослого человека и заставить ее делиться, то зародыш не образуется. Это происходит потому, что во взрослых клетках работают другие гены, не такие, как в зародыше. Чтобы включить гены, работающие на ранних эмбриональных стадиях, нужно репрограммировать геном взрослой клетки. Этого можно добиться двумя путями.

Поначалу, когда среди ученых не было четкого понимания того, что такое репрограммирование, они пользовались простым методом. Брали яйцеклетку взрослого организма, вынимали оттуда ядро и заменяли его на клеточное ядро из любой клетки того, кого мы собираемся клонировать. Дальше цитоплазма яйцеклетки как-то (до сих пор не до конца известно как) действует на новое ядро, и его геном начинает работать по тем же принципам, как и в яйцеклетке. Эту технологию называют SCNT (somatic cell nuclear transfer, перенос ядра соматической — то есть не половой — клетки). Именно таким способом клонировали лягушек, мышей и овечку Долли. И таким же способом в 2013 году удалось получить клонированные эмбрионы человека.

Дальше с этими эмбрионами можно поступать по-разному. Можно подсадить их суррогатной матери и вырастить (так происходило с клонированными животными). Это называют репродуктивным клонированием. И именно оно строго запрещено законом. Однако эмбрионы обезьян, полученные таким образом, не приживались в матке, что снижает градус беспокойства по поводу полноценного клонирования людей. Или же можно извлечь из зародыша внутреннюю клеточную массу, вырастить культуру эмбриональных стволовых клеток и отрабатывать на ней методики, тестировать лекарства и теоретически получать из нее «запасные» органы и ткани. Это терапевтическое клонирование, которое в некоторых странах уже разрешено. Но не в России, так как оно подразумевает то самое «создание эмбриона человека в целях производства биомедицинских клеточных продуктов» и «разрушение эмбриона человека», которое закон считает недопустимым.

В то же время есть и альтернативная методика репрограммирования. Берем клетки взрослого организма и действуем на них небольшим набором белков. Эти белки переключают работу генов в ядрах, и клетки возвращаются в зародышевое состояние. Их называют индуцированными плюрипотентными клетками, а технология уже принесла своему изобретателю Синъе Яманаке Нобелевскую премию. Иными словами, мы из взрослых клеток получаем культуру, аналогичную эмбриональным стволовым клеткам. И снова можем их использовать для экспериментов и выращивания органов.

Синъе Яманаке

Перед нами две технологии: перенос ядер и методика Яманаки. Какую выбрать? Перенос ядер показал себя более эффективным и быстрым, что делает его более предпочтительным в клинике. Однако эта методика предполагает создание и разрушение эмбриона, об этичности чего до сих пор продолжают спорить. Кроме того, для нее необходимы донорские яйцеклетки, то есть вмешательство в организм женщины. Метод Яманаки гораздо менее травматичен, и промежуточная стадия эмбриона в нем отсутствует. Однако репрограммирование по методу Яманаки далеко не всегда дает ожидаемые результаты, и время от времени ученые выявляют в полученных клетках новые отличия от эмбриональных стволовых. Поэтому работы по выращиванию органов этим методом движутся довольно медленно.

Ищу человека

Продолжающие развиваться биотехнологии ставят непростые задачи перед юристами и разжигают страсть в любителях философских рассуждений. Вечная проблема — кого во всех этих экспериментах считать человеческим существом? Эта задача не имеет общепринятого решения, и каждое сообщество решает ее по-своему, в зависимости от своих моральных убеждений. Однако чем сложнее становятся технологии, тем больше запутываются выводы. Пусть мы считаем человеческим существом зародыш на ранней стадии развития, двухслойный шарик. Считаем ли мы человеком кучку клеток, выделенную из шарика? По-видимому, нет, иначе бы на них давно запретили проводить эксперименты. Тем не менее известны опыты с химерными зародышами: можно взять эмбрион одного существа (даже другого вида) и ввести внутреннюю клеточную массу другого вида. Какой статус получит такая конструкция? А органы, полученные посредством этих технологий? И что будет, когда мы наконец научимся выращивать человеческий мозг?

В истории с клонированием есть еще одна неопределенность — кого считать клоном? В голове сразу возникают кадры фантастических фильмов, мы представляем себе абсолютную копию человека. В официальных текстах принято писать «человеческое существо, генетически идентичное другому существу». Однако с научной точки зрения оба варианта не выглядят полностью корректными. Генетически идентичные люди нам известны — это однояйцевые близнецы. Они могут быть очень сильно похожи внешне, но все равно будут отличаться по множеству признаков. Их мы никак не сочтем одним человеком. И даже если мы создадим для кого-то полную генетическую копию, абсолютного сходства достичь невозможно, потому что влияние среды на развитие человека не менее значимо, чем генетические факторы. То есть получается, что тех самых клонов, которых мы себе представляем, создать невозможно. Зато здесь подливают масла в огонь последние эксперименты по редактированию генома человека. Напомним кратко: в этом году ученым удалось с помощью системы CRISPR-Cas заменить испорченный ген в эмбрионе человека на работающий. Теперь представим себе, что мы клонировали человека, а затем отредактировали его гены. Будет ли он все еще считаться клоном?

Покидая это бесконечное поле для философских и этических диспутов, мы хотим на прощание пожелать успеха обеим противоборствующим сторонам. Пусть научное сообщество не останавливается на достигнутом, а законотворцы активнее упражняют фантазию и оттачивают формулировки. Чем дальше, тем сложнее будет свести все происходящее в современной медицине к словам «человеческий эмбрион» и «клеточный продукт». Остается только надеяться, что будущие поколения, рожденные с помощью многочисленных манипуляций, не будут мучиться экзистенциальными рассуждениями и найдут на вопрос «Кто я такой?» однозначный ответ.