Тайны Майкопского кургана
В 1897 году профессор Николай Веселовский, русский археолог и востоковед, специализировавшийся на истории и археологии Центральной Азии, обнаружил одну из величайших археологических находок новейшей истории в небольшом городке под названием Майкоп.
Майкопский курган, или могила вождя, содержал несметные древние богатства и трофеи ранее невиданной цивилизации бронзового века.
Майкопская катакомба имела большую центральную камеру, разделенную на три разных по размеру помещения, в каждом из которых находилось тело, лежащее в скрюченном положении. Самая большая из этих гробниц предназначалась для главного обитателя, который был украшен богато декорированной одеждой, сотнями полудрагоценных камней, набором оружия, бронзовым котлом и несколькими полированными глиняными горшками.
Одним из самых изысканных предметов была черная шуба, самая ранняя меховая одежда, найденная в Восточной Европе. Необычная туника была сделана из меха суслика, вида белки, эндемичного для этого региона, и, по оценкам, для ее изготовления потребовалось от 25 до 30 шкурок. Серебряные булавки на одежде и огромное количество серебра и золота указывали на высокий статус владельца.
Сокровища были настолько велики, что к 1898 году вся коллекция была перевезена в Эрмитаж в Санкт-Петербурге и подготовлена для показа царю и его семье в Императорской археологической комиссии, где она стала главным экспонатом. В следующем столетии многое стало известно о загадочном Майкопе.
С момента первоначального обнаружения в 1897 году возраст Майкопской цивилизации быстро стал предметом жарких споров. Археологи в основном разрывались между датой 3-го тысячелетия до нашей эры или 4-го тысячелетия до нашей эры.
Ранние теоретики, работавшие без радиоуглеродного датирования, обычно устанавливали временные рамки, сравнивая художественные стили других древних цивилизаций.
В 1911 году Таллгрен предложил датировать 2000 год до н.э., сравнив серебряные сосуды, найденные в Майкопе, с сокровищами Приама, ордой золотых монет, раскопанными в 1873 году. Но к 1920-м годам была предложена еще более ранняя дата.
Ростовцев, обнаружив сходство с искусством Древнего Египта, опроверг доводы Таллгрена, назвав майкопские предметы "более примитивными" и "гораздо более древними". Кроме того, Шмидт, проанализировав недавно обнаруженные артефакты, найденные на раннединастическом царском кладбище в Уре, присоединился к Ростовцеву в провозглашении даты третьего тысячелетия до нашей эры.
В период с 1930-х по 1950-е годы множество археологических раскопок в Кавказском регионе способствовали развитию понимания майкопской культуры и, в частности, ее взаимоотношений с другими первобытными обществами. Они показали, что Майкоп не был связан только с Прикубаньем, а занимал весь Северный Кавказ.
В 1956 году Александр Иессен проанализировал имеющиеся материалы и согласился с предыдущими утверждениями, что майкопское искусство имеет сходство с кладом Приама и искусством Древнего Египта. В результате он предложил отнести ранний период Майкопа к 2300-1900 гг. до н.э., а поздний - к 2100-1700 гг. до н.э. Его концепция, несмотря на то, что она опиралась на свидетельства менее чем 20 могил и только одного поселения, была широко принята в научных кругах в течение нескольких десятилетий.
Наряду с этим, обширные исследования Мунчаева в 1950-х и 1960-х годах твердо установили сосуществование Майкопа и Кура-Аракса, раннего южнокавказского царства, которое обычно датируется 2800-2100 гг. до н.э.. В дополнение к этому, Сафранов в 1970-х годах поместил Майкоп в археологический период Триполье-2, который условно датировался 2600-1700 гг. до н.э..
Однако Андреева, используя те же методы, что и Сафранов, пришла к разительно иному вердикту. Она утверждала, что майкопское искусство напоминает керамику периода Гавра XII-VIII в Северной Месопотамии, что убедительно указывает на дату 4-го тысячелетия до нашей эры. В течение следующих нескольких лет школы 3-го и 4-го тысячелетий вели свои дебаты в научных статьях, журналах и лекциях.
Но с появлением радиоуглеродного датирования в начале 1980-х годов появились новые и ценные сведения о Майкопской культуре. В 1983 году Кавтарадзе в ходе первого радиоуглеродного исследования на Кавказе предложил дату 4-го тысячелетия для куро-араксов, которые ранее считались современниками Майкопа, опровергая тезис Мунчаева о 3-м тысячелетии.
Ближе к дому, в 1991 году, была проведена первая радиоуглеродная датировка майкопских стоянок по костям животных, найденных в Гальджугале, в долине Терека. Данные Кореневского рекомендовали дату 4-го века тысячелетия, что еще больше укрепило связь между куро-араксами и существованием майкопской культуры в позднем трипольском периоде в этом районе, а несколько исследований в 1990-х годах еще больше подтвердили его гипотезу.
Таким образом, радиоуглеродная датировка окончательно определила датировку Майкопа 4-м тысячелетием до н.э. - спорный вопрос, который кипел почти 100 лет.
Школа III тысячелетия оказалась сильно ослабленной, тем более что их выводы были основаны только на сравнении предметов искусства, что игнорировало археологический контекст. Несмотря на это, сходство предметов из Большого кладбища в Уре с майкопскими изделиями Шмидта оставалось убедительным утверждением. И все же, если даты 4-го и 3-го тысячелетия верны, это говорит о том, что Майкоп просуществовал ошеломляющие 1500 лет. Однородность майкопских материалов доказывала, что это невозможно, и предполагала более короткую хронологию существования, поскольку более длинная хронология неизбежно содержала бы предметы с большим разнообразием и расхождениями.
На протяжении многих лет были признаны два различных периода Майкопа, а именно: домайкопский и майкопский.
В 1929 году на археологических раскопках в Агубеково появились первые свидетельства о домайкопском периоде. Дополнительные находки в 1950-х и 1960-х годах позволили академикам Формозову и Столяру утверждать, что поселения, подобные майкопским, существовали в 5 тысячелетии до нашей эры.
После этого на юге Кубани, в степях Нижней Кубани, в Кисловодске и долине Терека было обнаружено множество домайкопских поселений. Архаические предметы, обнаруженные на этих территориях, были хорошо различимы и обычно характеризовались яйцевидными туловами без ручек, заостренными и округлыми днищами, серым, красным и коричневым цветами, перламутровыми украшениями и насечками по ободу.
Дальнейшие исследования выявили уникальный набор домайкопских сокровищ, не имеющий аналогов в других майкопских изделиях. Обсидиановые инструменты, каменные браслеты, полированные каменные топоры, глиняные фигурки людей и животных, крестообразные головки булав были надежно датированы 5 тысячелетием до нашей эры. Дополнительный радиоуглеродный анализ костей животных из Свободного, Ясеновой и Месоко вновь указал на дату во второй половине 5-го тысячелетия до нашей эры.
Кроме того, коллекция захоронений из Нижней Кубани и Ставропольского плато, включающая кремневые орудия труда, редкую керамику, мелкие предметы личных украшений из камня, кости, меди и раковин, ясно иллюстрирует общество, предшествующее майкопскому. Признаки типичного погребения эпохи ранней бронзы в Верхнем Акбаше, где труп был скрючен на боку с руками перед ногами, также подтвердили дату 5-го тысячелетия.
Доцивилизационно принято считать, что майкопская культура обитала в предгорьях Западного и Северного Кавказа и степных низменностях Нижней Кубани, Маныча, Терека и Ставрополья.
Уникальный тип захоронения отличает майкопцев от других их соседей бронзового века. Тело обычно клали на бок, руки перед лицом, а сверху насыпали слой земли. Личные вещи и ценные предметы условно располагались рядом с покойным.
В 2004 году Кореневский, используя керамические свидетельства, разделил Майкоп на 2 типа. Гальюгай-Серегинское отличалось преобладанием простых сферических и жемчужных сосудов с округлыми днищами, кувшинов с короткими горлышками, кубков с тонкими горлышками, конусообразных глиняных предметов и сосудов из драгоценных металлов.
Второй вид - псекупское и долинское, которые можно определить по более сложным формам керамики и декора, таким как приземистые круглые формы, украшенные, узорчатые и полированные, и заметное отсутствие шарообразных форм, созданных их соотечественниками из Гальюгая-Серегинского.
Кореневский предполагал, что Гальюгай-Серегинское относится к более ранней фазе, а Псекупское и Долинское - восточная и западная ветви Майкопа, разделившиеся на более позднем этапе.
Большинство комментаторов считают, что Майкоп находился под влиянием Ближнего Востока. Эта идея была впервые предложена Александром Иессеном в 1950-х годах в связи с повсеместным распространением иностранного импорта в майкопских курганах.
Укреплением этого нового направления мысли стала Сафранова, которая в 1970-х годах выдвинула точку зрения, что майкопская культура могла произойти от арамеев Харрана, полумифического народа, который, как говорят, населял Цискаузию на территории современной Северной Сирии. Она утверждала, что материалы из коллекции Чуеры, датируемые 24000 г. до н.э., имеют поразительно схожие детали с майкопскими ремеслами.
Более поздние исследования, связывающие Майкоп с шумерами, самой ранней известной цивилизацией в Южной Месопотамии, принадлежат Трифонову, Петрову и Савельевой, которые повторно проанализировали скипетры, найденные в Могиле вождя, представив их альтернативно как трубки для коллективного питья пива.
Они сравнили трубки с древними шумерскими сосудами для питья, которые часто изготавливались из длинного полого тростника, а при анализе остатков обнаружили следы гранул ячменного крахмала. Кроме того, в расположении, сходном с практикой ранних царских похорон на Ближнем Востоке, трубки располагались ближе всего к телу, чтобы подчеркнуть важность застолья в погребальных процессиях.
Некоторые пошли дальше, утверждая, что Майкоп не только был переплетен с Ближним Востоком, но и имел значительное влияние в древнем мире. В 2008 году Иванова-Биг обратила внимание на многочисленные майкопские артефакты, которые отражают развитую стадию ближневосточных обществ. Она призвала к "изменению хронологической перспективы, позволяющей рассматривать Майкоп как самостоятельный инновационный центр".
На ее призыв в 2019 году ответил Хансен, который, пытаясь разрушить грандиозное повествование о том, что все доисторические технологические достижения зародились в Египте и Месопотамии, указал на Майкоп как на важный промежуточный пункт для формулирования и распространения новых идей.
Его новый подход утверждал, что успех Египта и Месопотамии был обусловлен их адаптацией методов, разработанных в периферийных областях, таких как Северный Кавказ, где проживали майкопцы.
Ранее ранние теоретики признавали сильную месопотамскую тенденцию в майкопских предметах, но обычно приписывали ее прямому месопотамскому влиянию на Майкоп.
Используя более позднюю радиоуглеродную датировку Могилы вождя, Хансен показал, что склеп был построен примерно в 3700-3500 гг. до н.э., что на тысячу лет старше предыдущих оценок, подразумевая, что именно майкопцы оказали влияние на месопотамцев.
Он показал, что Могила вождя представляет собой древнейшее свидетельство наличия металлических сосудов и самого раннего использования иконографии льва в геральдике правителя, показывая, что предварительные шаги к образованию государства были сделаны Майкопом уже в первой половине 4-го тысячелетия.
К этому следует добавить, что подобные медные инструменты, найденные в Могиле вождя, также были обнаружены в Месопотамии и вплоть до острова Крит. Родство ножей, мечей и топоров в Майкопе, Месопотамии и на Крите говорит в пользу Майкопа как важного посредника в распространении технологий в 4-м тысячелетии до нашей эры.
Влияние Майкопа было обнаружено даже дальше Крита. В Гёлицше, Германия, было найдено удивительное открытие: майкопское оружие, луки и колчаны, идентичные аналогичному оружию с Новосвободной стоянки близ Майкопа.
Таким образом, майкопцы оказали влияние на развитие и распространение технологий в IV тысячелетии до н.э., являясь крупным игроком в системе инноваций, которая включала в себя Восток, Кавказ и Центральную Европу. Несомненно, богатство региона Кавказа рудами, пастбищами и древесиной оказалось чрезвычайно привлекательным для развивающихся городских центров, с которыми Майкоп был неразрывно связан.
Эндрю Шератт охарактеризовал Майкоп как "первое в мире древнее варварское общество", действовавшее на периферии городских центров Ближнего Востока. Действительно, Майкоп сыграл важную роль в распространении образа жизни и технологий в степном регионе.
Выступая в качестве посредника между Востоком и Западом, они также были неотъемлемой частью технологических революций 4-го тысячелетия до н.э., которые включали в себя колесо, повозку, одомашнивание ослов, овец и лошадей, а также выращивание оливок и вина. Несколько инноваций в металлургии и шерсти были приписаны Майкопу, который был не только эффективным передатчиком знаний, но и первопроходцем в своем собственном деле.
Комментарии 0
