Таяние ледников опаснее коронавируса, но об этом никто не говорит

О климатическом кризисе сказано много, но один момент часто упускают из виду. Таяние вечной мерзлоты в Сибири и Гималаях высвобождает древние вирусы и бактерии. Некоторые вообще не известны медицине, и лекарств от них нет. Так что нас ждут эпидемии, по сравнению с которым коронавирус — лишь легкая простуда.

пустя год пандемии человечеству не терпится списать covid-19 в архив как дурное воспоминание. Возникает иллюзия, что, стоит нам преодолеть этот кошмар, мы сможем вернуть себе контроль над жизнью ровно в той точке, где мы его утратили. Мы снова станем путешествовать и обнимать друг друга без всякого страха заразиться.

Но за этот долгий год климатический кризис не перестал разрушать нашу планету, и, если рано или поздно эпидемия коронавируса ослабнет или ее удастся в какой-то мере взять под контроль, то потепление климата после выработки массового иммунитета не остановится. Повышение температур приводит к таянию самых древних льдов, например, в Гималаях и Сибири, оно нарушает баланс экосистем, ведет к неизбежному исчезновению биоразнообразия, наносит ущерб водоснабжению и продовольственному обеспечению.

Кроме того, из-за тающих ледников повышается риск распространения опасных вирусов. Поэтому, если после завершения пандемии covid-19 мы не хотим столкнуться с новыми пандемиями, мы должны остановить климатический кризис.

В исследовании, опубликованном в январе 2020 года, черным по белому написано о дальнейших медицинских рисках, связанных с таянием льдов. Мы должны учитывать их в ближайшие годы. В статье представлены результаты исследования, проводившегося с 2015 года командой американских ученых: они проанализировали микробное содержимое ледяных кернов на северо-западе тибетского плато.

Для получения двух образцов исследователи перфорировали слой льда на глубину 50 метров. Внутри полученных экземпляров путем микробиологического анализа было выявлено 33 группы вирусов, из них 28 — неизвестные вирусы древнего происхождения. Исследование ледяных кернов позволило изучить историю климата этого региона за последние 15 тысяч лет. Риск заключается в том, что в результате климатических изменений, оказывающих наибольшее воздействие на полюсы, таяние льдов высвободит бактерии, скрывавшиеся в них все это время.

Климатическая катастрофа, вызывающая отступление и сокращение крупных гималайских ледников, способна высвободить в атмосферу древние неизвестные, а, стало быть, потенциально опасные вирусы. Биолог Жан-Мишель Клавери (Jean-Michel Claverie), почетный профессор геномики и биоинформатики из французского университета Экс-Марселя, подчеркивает, что последний риск связан с тем, что самые северные регионы планеты, прежде необитаемые, из-за таяния все чаще вызывают интерес в области добычи нефти и редкоземельных элементов, и в результате бурения на поверхность могут выйти не только минералы, но и таящиеся в недрах болезни.

Мы не знаем, что может произойти, если нам придется столкнуться с патогенами, просуществовавшими несколько веков под землей, но недооценивать риски не следует. Человек, уже давно не взаимодействовавший с этими вирусами и бактериями, не обладает больше необходимыми антителами, чтобы им противостоять. Кроме того, некоторые из этих патологий не распространялись в период существования современной медицины, а значит, она не располагает надежными исследованиями, на основании которых можно начать производство лекарств и вакцин.

Вечная мерзлота — слой обледеневшей почвы, состоящей из образовавшейся в течение времени растительной биомассы. Это идеальная среда для консервации бактерий и вирусов за счет льда, темноты и отсутствия кислорода. Они могут оставаться там миллионы лет, объясняет Клавери, подчеркивая, что именно в этом могут скрываться причины глобальных эпидемий прошлого. Речь идет о патогенах, способных попасть в воздух и вступить в контакт с водоносными пластами: среди них оспа, сибирская язва и даже бубонная чума, а также неизвестные болезни.

Если в нормальных условиях каждое лето в вечной мерзлоте тает слой льда толщиной примерно в 50 сантиметров, который зимой восстанавливается, то при глобальном потеплении ледяное покрытие постоянно уменьшается: в Арктике каждые десять лет исчезает около 13% льда.

Сегодня существует конкретный риск пробуждения вируса оспы, вызывающего инфекционное заболевание, поражающее поверхность кожи, слизистые оболочки рта и гортани. Уровень смертности от него составляет 30-35%, а на лице и теле переживших его людей остаются характерные шрамы. В районе реки Колымы на северо-востоке Сибири сохранились давние захоронения жертв эпидемии оспы, поразившей регион в 1890-е годы и в некоторых деревнях и селах уничтожившей до 40% населения. Сегодня на плотинах реки в результате таяния и разрушения появляется призрак тех лет. Исследователи обнаружили фрагменты ДНК вируса в трупах со следами оспы, захороненных в вечной мерзлоте в XVIII-XIX веках.

На поверхности исследователи обнаружили также вирус испанского гриппа — самой губительной эпидемии в современной истории, убившей десятки миллионов человек по всему миру в период с 1918 по 1920 год. Его изучение может выявить ценные сведения, причем не только исторические, но и медицинские, и лечь в основу действий в отношении будущих гриппов.

Помимо вируса, тысячи лет могут выживать (и снова наносить удар) еще и спороносные бактерии, например, те, что вызывают столбняк и ботулизм. В ходе исследования 2005 года команде американских ученых удалось воскресить бактерии, сохранявшиеся в недрах замерзшего озера на Аляске в течение почти 30 тысяч лет. Микробы типа Carnobacterium pleistocenium существовали во льдах с плейстоцена и, как представляется, вернулись к жизни целыми и невредимыми после длительной гибернации. В 2007 году ученые воскресили бактерию, остававшуюся под поверхностью ледника в Антарктиде в течение 8 миллионов лет.

Пока вирус испанки и бактерии, исчезнувшие в доисторический период, способны реактивироваться после длительного сна, оставаясь в лабораториях исследовательских центров, патогены приносят пользу, помогая получить больше информации об этих болезнях и других связанных с ними патологиях. Проблема возникает, когда в результате таяния вечной мерзлоты, они загрязняют воду, заражают животных и распространяются. Речь идет не об отдаленном риске: подобное уже произошло летом 2016 года, когда на севере Сибири возник очаг сибирской язвы. Заразились десятки человек, погибли один подросток и тысяча оленей.

Сибирская язва — бактериальная инфекция, способная провоцировать эндемические очаги среди травоядных, как это периодически и происходит, и передаваться человеку при непосредственном контакте, а также при употреблении зараженных продуктов или в результате проникновения спор бактерии при дыхании. Доля летальных исходов при наиболее распространенной дерматологической форме составляет 20%. До 75% — при желудочно-кишечной. При этом сибирская язва отличается также довольно быстрым течением.

Вакцина есть, но из-за серьезных побочных эффектов она применяется исключительно в зоне наибольшего риска. В один только период с 1897 по 1925 год в арктической части России из-за сибирской язвы погибли полтора миллиона оленей — возможно, они как раз заразились бактериями, сохранявшимися в окружающей среде около 70 лет и в основном в вечной мерзлоте. Дело в том, что скелеты часто остаются на поверхности земли, покрытые лишь слоями заледенелого снега, а более глубокие захоронения в замерзшей земле этого региона выкопать трудно. Возвращение сибирской язвы В 2016 году связывают с волной тепла, растопившей поверхностный слой льда, под которым лежали останки оленей, погибших от этого заболевания десятки лет назад. Как только хранящие следы инфекции скелеты оказались на поверхности, бактерия попала в почву и воду и снова начала заражать животных, а потом и человека.

Еще один повод для волнений — сведения, выявленные в исследовании канадских ученых в 2016 году. Канадцы обнаружили бактерии типа Paenibacillus, сохранявшиеся в подземной пещере Нью-Мехико 4 миллиона лет и очень устойчивые к лекарствам и антибиотикам. Это открытие пролило свет на существование целого класса патогенных агентов с «природной» резистентностью к антибиотикам, не обусловленной характерным для последних лет злоупотреблением лекарственными средствами.

Последствия таяния льдов — начиная с исчезновения целых городов из-за размытия побережья по причине повышения уровня моря, с кардинального изменения климата и заканчивая пищевыми цепочками — многочисленны, и возвращение болезней, которые мы считали давно канувшими в лету, должно вызывать у нас наибольшее беспокойство.

Помимо тысяч жертв и социально-экономического урона пандемии, мы сталкиваемся также с трудностями при распределении вакцины от коронавируса. В считанные годы мы можем оказаться перед лицом других эпидемий, для противодействия которым у нас нет подходящих средств. Или же надо всерьез попытаться остановить таяние льдов, вырубку леса и сократить объемы загрязняющих выбросов.