Как "цивилизованная" Европа погубила народ острова Пасхи

До сих пор историки пытались как-то оправдывать печальный финал этой истории: дескать, полинезийцы вырубили деревья и сами привели себя к упадку. Новое исследование меж тем показывает, что туземцы жили хоть и по-своему, но сравнительно неплохо — до того самого злополучного дня, который зачем-то совпал с великим христианским праздником.

Островитяне называли его то ли "потерянным другом", то ли "разрывающим волну". Хоа Хакананайа. Такие переводы этого имени наводят на грустные мысли. А может быть, это памятник человеку, который великолепно плавал, но погиб или был убит? Статую нашли в 1868 году моряки британского королевского флота, она была наполовину засыпана землёй. Вообще, к тому времени на затерянном в Тихом океане треугольном клочке земли уже было полное запустение и удивительных скульптур там насчитали больше, чем людей. А, надо сказать, статуй — моаи — на острове Пасхи 887. Значит, эта 888-я, потому что она не на острове, а в Британском музее. Во многом благодаря ей загадочное место ежегодно посещают около семи тысяч туристов.

На сайте музея написано, что "потерянный друг" сделан из базальта, в других источниках говорится, что это немного другой материал. В любом случае моаи состоят из вулканических пород, коих на острове целое богатство — там аж четыре вулкана. Местная легенда гласит, что когда-то здесь была большая земля, но посох грозного бога Уоке расколол её, и лишь над этим краешком он смилостивился. Некоторые сопоставляют это с мифом об Атлантиде. В любом случае это единственный полинезийский остров с собственной письменностью: над дощечками ронго-ронго до сих пор бьются лингвисты всего мира. Кстати, сами дощечки сделаны из софоры — это небольшое дерево, родственник бобовых. Они являются наглядным подтверждением того, что остров не всегда был "лысым".

Большинство историков склоняются к тому, что первыми европейскими гостями рапануйцев (Рапануи — это настоящее, родное имя острова) были голландцы. Мореплаватель Якоб Роггевен на самом деле искал terra incognita — "неизвестную землю", легендарный Южный материк. Сказочно огромный и баснословно богатый. Его отец посвятил этой мечте полжизни. Поэтому сын в конце концов убедил дельцов из голландской Вест-Индской компании, что дело выгодное. Снарядили три корабля и команду из двух сотен моряков и солдат. Погрузили 70 пушек. Короче говоря, типичная исследовательская экспедиция.

Отец Якоба Агент Роггевен. Фото © Wikipedia

Трудно сказать, насколько религиозным человеком был Роггевен, но это была такая традиция — называть новые земли в честь событий библейской истории, ежели на таковые выпадала дата открытия. А 5 апреля 1722 года было как раз Воскресение Христово. И вышло так, что именно в этот день с бортов кораблей "Африканен Галей", "Тинховена" и "Аренда" увидели остров. Позже заметили, что в нескольких местах над ним поднимается дым. Разглядели и огромных каменных идолов. Всё это было интересно, но ветреная погода не позволяла подплыть к берегу.

Есть сведения, что изначально контакт был вполне дружественным: к кораблям подплыло каноэ с обнажённым бородатым человеком. Он был поражён видом огромных лодок. Голландцы пригласили его на борт, и общение получилось довольно-таки мирным и спокойным. А потом на берегу собралась целая толпа. Надо сказать, они тоже в основном просто любопытствовали. Когда европейцы высадились, простодушные хозяева даже в знак приветствия принесли им свои бананы и своих кур — между прочим, священные птицы для туземцев, потому что без курятины они бы, вероятно, не дожили до такой торжественной минуты. Однако многие другие местные жители особенно тёплыми чувствами не прониклись и повели себя как положено дикарям: окружили джентльменов, стали хватать их за одежду, за длинные штуки у них в руках (ружья). В итоге какой-то джентльмен разнервничался и пальнул. И попал. Шокированные полинезийцы разбежались, но быстро вернулись в несколько большем количестве. Роггевен понял, что его людей могут просто перебить. И приказал открывать огонь на поражение. И всё это в такой день.

Но величайшей бедой для Рапануи оказался сам факт того, что европейцы обнаружили этот остров. Поначалу его наличие не вызывало в "цивилизованном" мире практически никаких эмоций. Однако спустя полвека об островке вспомнила Испания, поскольку она живо интересовалась сохранением и приумножением своих колоний в Латинской Америке. Корабль с подданными короля Карла III прибыл к берегам в 1772 году. Испанцы провели на острове несколько дней, объявили его Сан-Карлосом и зачитали туземцам официальный документ о протекторате (интересно было бы на это посмотреть). Но, по сути, "присоединить" Рапануи куда-либо не удалось.

Через два года приплыл Джеймс Кук. Он описывал туземцев как голодных, измученных и, в свою очередь, задался вопросом, каким образом этот дикий народ не только выдалбливал каменными орудиями такие гигантские скульптуры (от 3 до 15 метров и весом иногда больше 10 тонн!), но и перетаскивал их к нужному месту и ставил на постаменты.

Был французский исследователь Франсуа Лаперуз, который привёз с собой учёных, и они выяснили, что когда-то на острове были целые леса. Конечно, без деревьев плохо стало. Нет древесины — нет нормальных лодок, а значит, нет серьёзного промысла в море, то есть с едой проблемы. Французы оставили в подарок несколько овец и свиней в надежде, что рапануйцы займутся их разведением. Посадили цитрусовое дерево.

А ещё остров Пасхи навестил русский путешественник Юрий Лисянский во время своего кругосветного плавания в 1804 году. И, между прочим, в своей книге "Путешествие вокруг света на корабле "Нева" в 1803–1806 годах" писал, что с едой там всё в порядке, растут бананы, сладкий картофель, и всё это пасхальцы радостно обменивают на разные гвозди и особенно на ножи, которые для них специально ковали прямо на борту корабля. Но вот домашних животных не замечали. Только кур разве что. Похоже, не пошло скотоводство. Что характерно: русские на берег не стали высаживаться, лишь одного гонца отправили с обменным товаром, и то по большей части это был повод отдать местным специальную запечатанную бутылку с письмом для второго судна экспедиции, с которым потеряли связь из-за непогоды, — для "Надежды" под командованием адмирала Ивана Фёдоровича Крузенштерна, между прочим.

Через четыре года явились американцы — уже по конкретному делу: повязали на острове 22 человека и повезли в рабство на острова Хуан-Фернандес, чтобы наладить там таким образом охоту на тюленей. Бизнес-идея. На третий день после отплытия, то есть далеко в открытом море, пленников развязали, сняли цепи и прочее. И туземцы немедленно выпрыгнули за борт. "Цивилизация" принялась было их вылавливать, но "дикари" упорно отказывались вылавливаться. И обязательно надо подчеркнуть, что они были уже очень далеко от острова, шансы доплыть до дома либо мизерны, либо равны нулю. Это принципиально важно для понимания этого поступка.

После этого, конечно, остров Рапануи стал негостеприимным. Хотели было русские ещё раз навестить — на судне "Рюрик", но их не пустили. Оно и понятно. Только это не спасло. В 1860-е годы перуанцам для своей бурно растущей экономики понадобилась дармовая рабсила, и они пришли. Взяли почти полторы тысячи человек. Вскоре в живых осталось около сотни, и пришлось устраивать международные переговоры с властями Перу, чтобы вернуть несчастных домой. Пока переговаривались, осталось полтора десятка человек. Они вернулись, но привезли на родину оспу, туберкулёз. Вот примерно такова и была ситуация к моменту прибытия флота королевы Виктории.

Впоследствии учёные спорили, что всё-таки предопределило плачевный исход. Многие апеллируют к тому, что у пасхальцев было жуткое противостояние между двумя сословиями. У них были "длинноухие" — это, так сказать, "белые люди" среди полинезийцев, они действительно были светлее и носили тяжёлые грузы в мочках ушей, отчего всё это свисало до самых плеч. Изволите заметить, идолы изображены именно такими. И были "короткоухие" — соответственно, без этих украшений и на подчинённом положении. Когда в 1955 году на остров приплыл знаменитый норвежский путешественник Тур Хейердал, он застал одного-единственного человека практически европейской внешности, рыжеволосого, и он говорил, что он потомок "длинноухих" и его в детстве дед заставлял слушать и запоминать, кто он такой. По легенде, давным-давно "короткоухие" взбунтовались, потому что устали таскать вулканические глыбы по приказу ушастых. За это эксплуататоры вырыли для них ров и набросали туда хвороста. То есть приготовили костёр для повстанцев. Но ход истории изменила женщина. Как обычно. Это была жена одного "длинноухого". Она всё знала, и это не давало ей покоя. И она не выдержала и рассказала "короткоухим", что им уготовано. В итоге "крестьяне" спланировали всё так, чтобы в свой собственный костёр угодили "буржуи". То есть она не предотвратила беды. Просто "перевернула" её. Получилось то же самое, только в зеркальном отражении. Впрочем, анализ золы и прочего содержимого этой ямы не показал наличия каких-то костей или других следов того, что гласит предание.

Но дело даже не в этом. Сторонники теории самоуничтожения пасхальской культуры уверяют, что уже к прибытию европейцев на острове всё было плохо.

Учёные не могут на слово верить людям. Но они могут верить безмолвным камням. Так что моаи — главные свидетели по этому делу. Многие из них так и остались лежать в рапануйских каменоломнях недоделанными. Рядом с ними кости строителей и их тесаки. Недавнее исследование показало, что некоторые статуи сравнительно молоды, над ними работали и после голландцев, и вплоть до неудачной испанской аннексии. А это, сами понимаете, улика. Если строили истуканов, значит, продолжали жить своей жизнью. До конца.

И напоследок о том, как же всё-таки поднимали многотонные статуи. Последний "длинноухий" подружился с Туром Хейердалом и всё-таки раскрыл секрет.

Сначала под моаи подсовывают концы брёвен, а с других концов на них висят помощники. Командир — в данном случае новый друг норвежца — ложится на живот и запихивает под голову идола камешек. Потом другой. Третий. Побольше. Ещё больше. И так далее. Терпеливая однообразная работа дней на десять. Далее каменную голову обматывают канатами и привязывают с четырёх сторон к толстым кольям, чтобы великан не повалился куда-нибудь не туда. В конце концов моаи поднимается уже так высоко, что медленно откидывается назад и становится на свой постамент. Слаженный командный труд. Вот и всё. Фантастика!

— Леонардо, — сказал я, — ты человек деловой, скажи мне, как в старое время перетаскивали этих каменных богатырей?

— Они шли сами, — ответил Леонардо

Тур Хейердал, "Аку-Аку"