Серебряные клады Древней Биармии

Биармия, или Пермь Великая, как её называли на Руси, некогда занимала обширные пространства от Камы до Северного Ледовитого океана и от Северной Двины до Печоры. Эту порой кажущейся мифической страну покрывали труднопроходимые леса и болота, недоступные горные кряжи. Туда скандинавские викинги и новгородские ушкуйники отправлялись со своими товарами за серебром, накопившимся там за столетия торговли с арабами и другими народами с юга.

Свидетельствуют викинги

Как ныне считают историки, основной приток серебра в Пермь Великую имел место ещё в раннем Средневековье, в VII-X веках. С начала XI столетия в торговых связях Биармии начался определённый спад, но импорт серебра продолжался минимум ещё два столетия, хотя уже в меньших количествах и металл был уже не того качества. Приблизительно с X века начался и отток серебра в направлении Скандинавии, Великого Новгорода, а позднее и Московской Руси.

В Скандинавию сведения о Бьярмаланде, как там стали называть Биармию, начали проникать где-то со второй половины IX столетия.

В конце этого века о походе в сказочную страну английскому королю Альфреду Великому рассказывал норвежец Отар. В «Истории Шведского государства» поэта и исследователя XVIII века Олафа Далина, написанной на основе древних книг и сказаний, говорится, что Биармия управлялась собственными князьями. Бьярмы, как утверждали саги, владели огромным количеством серебра и драгоценных украшений. Корабли норманнов ходили в Бьярмаланд морским путём через Гандвик (Белое море) и Финнмарк (Норвегию).

Исландский скальд, прозаик, историограф и политик Снорри Стурлусон писал: «Плыли они летом, чаще всего так, как позволяли их корабли. И когда они приплыли в Бьярмаланд, то остановились в торговом месте. Началась торговля. Все те люди, у которых было для этого имущество, приобрели огромное богатство, так что и он купил много мехов. А когда там закончилась торговля, тогда они поплыли прочь по реке Вине (Двине).

Было тогда объявлено, что мир с местными жителями закончился. Викинги решили напасть на бьярмов, но Торир предложил воспользоваться обычаем бьярмов — выносить в лес и засыпать землёй часть наследства богатого человека. Торир привёл отряд к капищу бьярмов. Они вышли на большую поляну, и на той поляне был высокий деревянный забор с воротами, которые были заперты. Шесть человек местных жителей должны были каждую ночь охранять этот забор. На дворе капища был насыпан курган, в нём перемешаны золото, серебро и земля. А ещё внутри ограды стоял бог бьярмов, который зовётся Йомали (Юмала)».

В руках у этой статуи была серебряная чаша, полная серебряных же монет, а на шее у неё красовалось драгоценное ожерелье. Торир и его спутники заметили, что стража ушла, а новая смена ещё не появилась. Тогда викинги бросились к «кургану из золота, серебра и земли» и собрали «сколько можно больше денег, сложив их в своё платье». Торир запретил воинам трогать идола и отправил их на корабли, но когда те ушли, вернулся к статуе и похитил серебряную чашу с монетами, срубив при этом ожерелье, и бросился к кораблям, преследуемый разбуженной стражей.

На протяжении долгого времени подобные рассказы считались вымыслом, но в XVII-XVIII веках стали появляться сообщения русских путешественников о святилищах угро-финских племён, сохранившихся в бассейнах Верхней Камы, Северной Двины и Печоры. Они действительно были обнесены высокими заборами с воротами, некогда охраняемыми стражей, а внутри стояли деревянные идолы, державшие чаши и блюда, наполненные серебряными монетами. А со временем в тех местах русские поселенцы стали все чаще находить самые настоящие клады.

Ловкачи Строгановы

В середине 1853 года крестьянин Егор Зубов пахал своё поле на низком пойменном берегу реки Иновы. Ему помогали двое мальчишек-племянников. Один из них, шедший за бороной, вдруг закричал в изумлении — борона зацепила какое-то колечко, приделанное к крышке из светлого металла, и волочила её по свежевспаханной земле. Пойдя по следу. Зубов отыскал то место, откуда борона выворотила эту странную штуку, и разгрёб землю руками. На свет появилось серебряное ведро средних размеров, в котором лежало несколько серебряных сосудов. Сверху — гранёный кувшин с узким горлышком, под ним — восемь серебряных кружек, а на дне — большой серебряный ковш с длинной ручкой.

Там же лежали семь серебряных шейных гривен. Скупкой древнего серебра в Прикамье тогда занимались люди купцов Строгановых, негласно контролировавших местных кладоискателей. Узнав о новой находке, они вынудили Зубова продать её практически за бесценок.

Впервые же Строгановы — короли Великой Перми — заинтересовались древним серебром ещё в середине XVIII столетия. Как-то весной 1750 года некий крепостной Строгановых пахал поле близ деревни Слудки, как вдруг соха вывернула из земли большой кувшин. На кувшине было вычеканено изображение молодой женщины в полный рост в прозрачных одеяниях. У её ног были изображены фигурки детей. Находка эта вызвала большой интерес. Между тем на протяжении нескольких последующих лет сведения о находках в Пермской губернии старинных серебряных предметов стали появляться то тут, то там. Так, в 1780 году близ все той же деревни Слудки во время половодья на берегу Камы деревенские ребята нашли на размытом берегу большое серебряное блюдо. Вскоре в тех же местах были найдены ещё пять серебряных сосудов.

С той поры Строгановы и начали скупать у крестьян древнее серебро. Ими была создана целая сеть скупщиков, охватившая всю Пермскую губернию. Скупщики разъезжали по крестьянским дворам под видом мелких торговцев, а собранное ими серебро переправлялось на Нижегородскую ярмарку. Оттуда драгоценные древние сосуды либо попадали в коллекции богатых любителей старины, либо продавались ювелирам как серебряный лом.

Клады и слитки

С середины XIX века в Прикамье и Приуралье клады за камского серебра стали находить чуть ли не ежегодно. Чердынский купец Алин сделал на скупке и переливке таких находок целое состояние. От него не отставали другие скупщики, зачастую превращавшие бесценные предметы антиквариата в заурядные серебряные слитки. Например, летом 1896 года к земскому начальнику в Кудымкаре А.И. Вронскому обратилась некая женщина с жалобой на торговку, которая отказалась заплатить часть заранее условленной суммы за большой клад золотых и серебряных предметов.

По словам заявительницы, весь клад весил немногим менее пуда и торговка обещала заплатить за него 270 рублей серебром. Назначенное властями следствие ни к чему не привело: клад разыскать не удалось. Судя по всему, он уже был превращён в слитки. На запрос археологической комиссии пермский губернатор был вынужден сообщить, что слух о находке клада на девятом участке Соликамского уезда не подтвердился.

В результате массовых действий скупщиков большая часть древних произведений искусства погибла, но все же многие находки оказались в столичных музеях и попали в руки специалистов. В основном это были блюда восточного происхождения с великолепной художественной чеканкой; кувшины с изображениями диковинных зверей и правителей с клиновидными бородами; чаши с чеканными сценами охоты на львов и пантер и мифологическими сюжетами; кубки, покрытые затейливыми узорами и сказочными цветами. Большинство этих изделий, как установили специалисты, было изготовлено в Иране в эпоху могущественной династии Сасанидов (224-651 годы) и частично в Византии, Бактрии и Хорезме.

Находки продолжали делать и в советское время. Так, в 1936 году близ деревни Больше-Лашковская были найдены три серебряных блюда. На одном из них был изображён персидский шахиншах Пероз, правивший с 459 по 484 год. Летом 1967 года в Прикамье было найдено серебряное блюдо, изготовленное в Константинополе при императоре Константине IV Погонате во второй половине VII века. На этом блюде среди выгравированных греческих надписей имеется надпись, сделанная арамейским письмом в Хорезме.

Получается, что блюдо, прежде чем попасть в пермские леса, проделало путь из Византии в Хорезм. А уж оттуда оно по Волге попало на Каму, где хорезмийские торговые люди обменяли блюдо на ценные меха.

Клады восточного серебра в прикамских лесах продолжают находить и в наше время. Как знать, может быть, главные сокровища Биармии ещё ждут своего первооткрывателя.