Жизнь под землей меняет ощущение времени и биологические часы человека

Мишель Сиффр провел 2 месяца под землей без датчиков времени, чтобы изучить, как адаптируются его биологические часы, повторил эксперимент еще дольше на себе и других испытуемых и обнаружил, что их организм переходит на 48 часовые сутки. В одном случае испытуемый даже проспал 34 часа.

В 1962 году французский спелеолог Мишель Сиффр провел два месяца в полной изоляции в подземной пещере, не имея доступа к часам, календарю и солнцу. Он спал и ел только тогда, когда его тело говорило ему об этом, его целью было выяснить, как на естественные ритмы человеческой жизни повлияет жизнь «вне времени».

В течение следующего десятилетия Сиффре организовал более дюжины других подземных экспериментов по изоляции времени, прежде чем он сам вернулся в пещеру в Техасе в 1972 году на шестимесячный срок. Его работа помогла основать область человеческой хронобиологии.

В 1962 году вам было всего двадцать три года. Что заставило вас прожить под землей в полной изоляции шестьдесят три дня?

МИШЕЛЬ СИФФР: Вы должны понимать, я был геологом по образованию. В 1961 году мы обнаружили подземный ледник в Альпах, примерно в семидесяти километрах от Ниццы. Сначала у меня была идея подготовить геологическую экспедицию и провести под землей около пятнадцати дней, изучая ледник, но через пару месяцев я сказал себе: «Ну, пятнадцати дней мало. Я ничего не увижу». Итак, я решил остаться на два месяца. И тогда ко мне пришла эта идея — эта идея, которая стала идеей моей жизни. Я решил жить как животное, без часов, в темноте, не зная времени.

Вместо того, чтобы изучать пещеры, вы изучали время.

Да, я изобрел простой научный протокол. Ставлю команду у входа в пещеру. Я решил, что буду звонить им, когда проснусь, когда поем и перед сном. Моя команда не имела права звонить мне, чтобы я не знал, который час снаружи. Сам того не зная, я создал область человеческой хронобиологии. Задолго до этого, в 1922 году, было обнаружено, что у крыс есть внутренние биологические часы. Мой эксперимент показал, что у людей, как и у низших млекопитающих, тоже есть биологические часы.

Во время вашего первого пребывания под землей температура была ниже нуля, а влажность составляла девяносто восемь процентов. Как вы проводили время?

Снаряжение у меня было плохое, да и просто маленький лагерь с кучей вещей теснился внутри. Мои ноги всегда были мокрыми, а температура тела опускалась до 34°C. Моими развлечениями были чтение, письмо и исследования в пещере. Я также провел много времени, думая о своем будущем. Кроме того, я выполнял два теста каждый раз, когда вызывал поверхность. Сначала я померил пульс. Во-вторых, психологический тест. Мне приходилось считать от 1 до 120 со скоростью одна цифра в секунду. С этим тестом мы сделали большое открытие: мне потребовалось пять минут, чтобы сосчитать до 120. Другими словами, я психологически переживал пять реальных минут, как если бы их было две.

Психолог Элизабет Лофтус провела эксперимент, в ходе которого показывала людям снятую на пленку сцену ограбления банка и просила оценить ее продолжительность. Они переоценили на 500 процентов. Кажется, что наше субъективное восприятие времени очень изменчиво. В отсутствие часов как вы ощущали ход времени?

Произошло очень большое возмущение в моем чувстве времени. Я спустился в пещеру 16 июля и планировал закончить эксперимент 14 сентября. Когда моя наземная группа сообщила мне, что день наконец настал, я подумал, что это только 20 августа. пещера. Мое психологическое время сжалось в два раза.

Как вы думаете, что вызвало такое драматическое несоответствие между психологическим временем и часами?

Это большой вопрос, которым я занимаюсь уже сорок лет. Я считаю, что когда тебя окружает ночь — пещера была совершенно темная, только с лампочкой — твоя память не фиксирует время. Ты забываешь. Через один-два дня вы не помните, что делали день или два назад. Единственное, что меняется, это когда вы просыпаетесь и когда ложитесь спать. Кроме того, он полностью черный. Это как один длинный день.

Такого рода эксперименты по изоляции можно было бы легко проводить в лаборатории. Почему вы всегда предпочитали делать их в пещерах под землей?

Лаборатория — прекрасное место для проведения этих экспериментов, но вы должны найти мотивированных людей. Трудно просить людей провести несколько месяцев в лабораторной капсуле. В период между 1962 и 1972 годами профессор из Германии провел более 150 экспериментов по изоляции в искусственном подземном бункере, но это были кратковременные эксперименты, продолжавшиеся всего около месяца. Люди, которых мы отправляли под землю, в первую очередь были спелеологами, поэтому они интересовались пещерами и могли оставаться подольше из-за своей высокой мотивации.

Когда вы были под землей, полностью изолированными от каких-либо искусственных измерений времени, ваше тело спало именно тогда, когда оно хотело, и ровно столько, сколько оно хотело. Можно сказать, что вы добились идеального сна. Как это было?

Мой сон был идеальным! Мое тело само выбирало, когда спать и когда есть. Это очень важно. Мой цикл сна/бодрствования составлял не двадцать четыре часа, как у людей на поверхности земли, а немного больше. Но важно то, что мы доказали существование внутренних часов, не зависящих от естественного земного цикла день/ночь. Интересно, что во время последующих экспериментов, которые я проводил с другими объектами исследования, у всех людей в пещерах были обнаружены циклы продолжительностью более двадцати четырех часов. Фактически, для них стало обычным достигать циклов продолжительностью сорок восемь часов: тридцать шесть часов непрерывной активности, за которыми следует двенадцать-четырнадцать часов сна. После того, как мы сделали это открытие, французская армия предоставила мне большое финансирование.

Что ты нашел?

После себя я посадил мужчину в пещеру на четыре месяца, а потом женщину на три месяца. В 1966 году другой человек провел шесть месяцев под землей, а затем мы провели еще два эксперимента, продолжавшихся четыре месяца. Мы проанализировали стадии сна — стадию быстрого движения глаз (REM), когда происходят сновидения, и фазу медленного сна — и сделали еще одно открытие. Мы показали, что существует корреляция между тем, как долго человек не ложится спать, и тем, сколько он видит снов следующей ночью. Грубо говоря, на каждые десять дополнительных минут ежедневной активности мужчина получает одну дополнительную минуту быстрого сна. Мы также обнаружили, что чем больше вы спите, тем короче время вашей реакции во время следующей фазы бодрствования. После того, как мы сделали это открытие, французская армия попыталась найти лекарства, искусственно увеличивающие количество времени, проведенного во сне.

Через десять лет после вашего первого эксперимента с временной изоляцией вы сами вернулись под землю, на этот раз в Полуночную пещеру недалеко от Дель-Рио, штат Техас, и провели 205 дней. Почему ты вернулся?

Было две причины. Во-первых, меня интересовало изучение влияния старения на психологическое время. Мой план состоял в том, чтобы проводить эксперимент каждые десять или пятнадцать лет, чтобы увидеть, не произошли ли какие-либо изменения в том, как мой мозг воспринимает время. Во-вторых, у всех остальных людей, которых я поместил под землю, был сорокавосьмичасовой цикл сна/бодрствования, кроме меня. Я решил, что останусь под землей на шесть месяцев, чтобы попытаться успеть на сорокавосьмичасовой цикл.

Почему люди попадают в этот сорокавосьмичасовой цикл?

У меня нет теории. Я не делаю теорий. Сорокавосьмичасовой цикл — это факт. Я наблюдал это явление, и я уверен в этом открытии, но никто не понимает, что может быть причиной такой большой десинхронизации цикла сон-бодрствование. А теперь, когда закончилась холодная война, получить финансирование стало труднее. Сегодня дальше в этом могут пойти только математики и физиологи.

Ваш первый эксперимент по изоляции под землей был проведен в 1962 году, в том же году, когда кубинский ракетный кризис заставил мир резко осознать важность бомбоубежищ, и через год после того, как Юрий Гагарин впервые вышел в космос.

Я пришел в нужное время. Это была холодная война, и мы ничего не знали о цикле сна человека в открытом космосе. Мало того, что между США и Россией было соревнование за отправку людей в космос, Франция также только что начала свою программу атомных подводных лодок. Французский штаб ничего не знал о том, как лучше организовать цикл сна подводников. Наверное, поэтому я получил такую большую финансовую поддержку. НАСА проанализировало мой первый эксперимент в 1962 году и вложило деньги в сложный математический анализ.

Что такого в пещерах, что нас одновременно привлекает и пугает?

Темно. Вам нужен свет. И если ваш свет погаснет, вы мертвы. В Средние века пещеры были местом, где жили демоны. Но в то же время пещеры — это место надежды. Мы идем в них, чтобы найти полезные ископаемые и сокровища, и это одно из последних мест, где еще возможны приключения и новые открытия.

Вы вошли в новое тысячелетие на глубине 900 метров под землей в Clamouse Cave с фуа-гра и шампанским, но опоздали на три с половиной дня. Вы также пропустили свой шестьдесят первый день рождения. Почему вам потребовалось почти три десятилетия, чтобы снова уйти в пещеру?

Когда я вышел из Полуночной пещеры в 1972 году, у меня был долг в 100 000 долларов США. Я сильно недооценил стоимость переноса моих экспериментов из Франции в Техас, и мне пришлось покинуть область хронобиологии. Большую часть моих данных из этого эксперимента еще предстоит подвергнуть математическому анализу. В 1999 году я решил вернуться в пещеру на юге Франции. Я пробыл там два месяца, изучая влияние старения на циркадный цикл. Я следовал примеру Джона Гленна, который вернулся в космос в возрасте семидесяти семи лет.

Насколько я понимаю, вы работаете над «постоянной подземной станцией для содержания людей и проведения хронобиологических экспериментов». Над чем еще вы работаете?

Эксперименты в пещерах закончены. Вы больше не можете проводить такие эксперименты. Когда мы впервые сделали их, я был молод, и мы взяли на себя весь риск. Теперь есть ограничения для исследователей. Теперь у вас есть группы по этике. Позвольте привести пример. В 1964 году у второго после меня человека, который ушел в подполье, к голове был прикреплен микрофон. Однажды он проспал тридцать три часа, и мы были уверены, что он мертв. Это был первый раз, когда мы видели человека, спящего так долго. Я подумал, ладно, я спущусь в пещеру и узнаю, что случилось. А потом через тридцать четыре часа он захрапел, и мы поняли, что он жив. А потом, через пару минут, он позвал нас на поверхность, чтобы померить его пульс. Сегодня врачам пришлось бы разбудить его, потому что иначе было бы слишком рискованно.

Вам когда-нибудь удавалось поймать сорокавосьмичасовой цикл?

Да. В опыте 1972 года в Техасе было два периода, когда я уловил 48-часовой цикл, но не регулярно. У меня было бы тридцать шесть часов непрерывного бодрствования, а затем двенадцать часов сна. Я не мог отличить эти долгие дни от дней, которые длились всего двадцать четыре часа. Я изучал дневник, который вел в пещере, просматривая цикл за циклом, но не было никаких признаков того, что я воспринимал те дни по-другому. Иногда я спал два часа или восемнадцать часов и не мог заметить разницы. Я думаю, что это опыт, который мы все можем оценить. Это проблема психологического времени. Это проблема людей. Сколько времени? Мы не знаем.