Пурепеча - враги ацтеков

Благодатный «рыбный край» манил ацтеков, но оставался для них недоступным. Чтобы «обосновать» права на эти земли, они сочинили легенду, что тараски — их потерянные родственники, которые странствовали с ними в поисках «земли обетованной» и были хитростью оставлены на берегах озера Пацкуаро.

Когда часть людей купалась, прочие забрали их одежду и ушли. Брошенные не пустились в погоню голышом, рассудив, что и тут жить неплохо. Однако, рассердившись на ацтеков, изменили язык, моду, обычаи — чтобы ничем не походить на обманщиков. И настолько преуспели в этом, что теперь считаются «мезоамериканской аномалией». Хотя учёные не обнаруживают у тарасков общих корней не только с ацтеками, но и с другими народами Мексики.

Непобедимое царство

Их нравы, по ацтекским меркам, были верхом бесстыдства.

«Все они бреют голову, мужчины и женщины, даже почтенные старые женщины… Они не носят никаких набедренных повязок, их сокровенные части не прикрыты», — возмущались те. Мужчины, по их словам, надевают только куртку, «похожую на женскую рубашку», женщины, напротив, носят лишь платки на бёдрах.

Кроме того, женщины — неважные хозяйки, «не очень опытные в приготовлении пищи», поэтому готовят не на каждый день, а с запасом — сразу на неделю. Не отличаются они и добродетелью. Если девице случалось забеременеть, мать сперва, для порядка, бранила её, а потом… устраивала свадьбу с соблазнителем, так как «сделать её девственницей вновь нельзя». А девушке только того и надо!

Тараски, как и ацтеки, создали государство в начале XIV века. Их первый «настоящий» царь Тариакури подчинил общины на берегу озера Пацкуаро и сделал одноимённый город резиденцией. Его он хотел передать сыну, а племянников поставил во главе двух других центров. Но после его смерти началась борьба за власть. Выжил в ней лишь один из племянников, Тангашоан, который перенёс столицу в Цинцунцан. Считается, что эта легенда отразила историю альянса и борьбы трёх родственных племён — как у ацтеков в Тройственном союзе.

Государства-соперники и дальше развивались параллельно и одновременно. К середине XV века оба закрепились на берегах океанов: ацтеки — Атлантического, а тараски — Тихого. Впоследствии их государство стало вторым в Мексике по величине. Оно занимало почти весь Мичоакан, часть штатов Халиско и Гуанахуато и, возможно, Кере-таро и Герреро.

Ацтеки и тараски постоянно воевали за пограничные земли — и ацтекский «император», и тараскский царь считал их «по праву своими». Столкновение «сверхдержав» в лоб было лишь делом времени.

Поражение Ашаякатля

Вторжение началось в 1478 году. «Император» Ашаякатль во главе 24-тысячной армии взял пограничные селения и углубился внутрь страны. Но тут тараски нанесли захватчикам такой удар, что те долго не решались к ним соваться!

Собрав в два раза большее, чем у ацтеков, войско — 40 тысяч, они разбили недруга в бою. Вернуться домой удалось лишь 4 тысячам воинов. Ашаякатль оплакивал разгром в стихах.

Не покорились тараски и великому завоевателю Ауисотлю.

Важную роль в их военных успехах играли «передовые технологии». Все их соседи, включая ацтеков, жили в каменном веке, а тараски — в бронзовом. Преимущество в вооружении подкреплялось разумной политикой, направленной не только на экспансию, но и на защиту государства.

Для решения внутренних проблем верховный правитель касонци (иреча) имел штат «министров». В их круг входили смотритель зоопарка, главы шпионов, врачей и ремесленных гильдий: мастеров по перьевой мозаике, обработке камня, резчиков по дереву, плотников, гончаров, ювелиров. Могущественной была и гильдия рыбаков, ведь Мичоакан — озёрный край.

Правитель считался земным воплощением бога огня Курикавери и был обязан расширять его владения. Хотя ацтеки с презрением замечали, что тараски «своих пленных оставляют жить, делают их своими рабами», те иногда все же приносили человеческие жертвы. Но целью войны для них была не добыча, а захват земель. Именно в этом — главное отличие народов, которые, несмотря на несходство культур, имели много общего в идеологии, культуре и внешней политике.

К выбору объектов для захвата тараски подходили с умом, понимая, что они могут заинтересовать и ацтеков. Пограничные поселения располагались близко друг от друга, на холмах — чтобы вовремя заметить неприятеля, оповестить об угрозе и совершить предупредительную вылазку.

Армия была профессиональной, а некоторые пограничные племена откупались от выплаты дани охраной границ. Дальновидной была и экономическая политика: тараски не выкачивали из периферии все ресурсы, а вливали в «провинции» средства из центра, чтобы обеспечить их обороноспособность и лояльность.

Земное переплеталось с сакральным. Сигнал о начале войны подавали жрецы. Многие из них сопровождали воинов в походах. Верховный жрец мог замещать правителя, а тот следил за тем, чтобы во всех селениях горели священные костры Курикавери — небрежность в этом деле почиталась преступлением.

Помимо бога огня, тараски поклонялись Куеравапери, богине облаков и плодородия, и богине луны Шаратанге (считается, что первая была его женой, вторая — дочерью). Культовые сооружения возводились на гигантских постаментах, на которых строились круглые храмы-якаты, соединённые друг с другом. Подобный комплекс сохранился в Цинцунцане, покинутой древней столице. Якаты выглядят скромней пирамид майя. «Конёк» тарасков не архитектура — ремесла и воинская доблесть.

Они могли бы отбиться от испанцев, если бы… не трусость их правителя.

Предательство царя

Первый удар конкистадоров приняли ацтеки. Они призывали соседей забыть распри и объединиться для общей борьбы. Призыв не услышал никто.

В Мичоакан ацтекские послы прибыли в неудачное время: там свирепствовала оспа, первый европейский «подарок». От неё скончался и правитель, а принц Тангашуан «потерял драгоценное время на истребление всех своих братьев». Послов принесли в жертву. Так — со злодеяний — началось правление последнего царя.

Узнав о падении Теночтитлана в 1521 году, Тангашуан и ужаснулся, и обрадовался. Решил, что с испанцами лучше дружить, и направил посольство к Кортесу. Он, как и Мон-тесума, добровольно «сдал» страну, выторговав, впрочем, тараскам автономию, а себе — иллюзию верховной власти. Но ненадолго. В 1522 году царство тарасков разграбил приспешник Кортеса Кристобаль де Олид. В 1525 году пришли монахи-францисканцы. Чтобы угодить новым господам, Тангашуан добровольно крестился.

До поры он чувствовал себя неплохо. Собирал двойную дань: и для испанцев, и для себя лично. То ли жульничал, то ли искренне считал, что так и надо.

До 1530 года испанцам было не до его махинаций — пока в Мичоакан не отправился один из самых жестоких конкистадоров Нуньо де Гусман. Натворив в Мехико неблаговидных дел, тот жаждал золота, чтобы задобрить короля. В стране тарасков начался террор.
Узнав, что Тангашуан мошенничает с данью, Гусман казнил правителя — привязал к конскому хвосту и протащил через всю столицу, а потом сжёг на костре.

Народ, недовольный царём, приписал организацию отпора его дочери, юной Эрендире. По преданию, она стала первой индейской наездницей. Ей удалось убить всадника и завладеть его конём, а потом даже создать конный отряд. Но силы были неравны даже с кавалерией. Тараски потерпели поражение. Принцесса то ли покончила с собой, чтобы не достаться врагу, то ли укрылась в тайном храме.

Народная легенда о принцессе-всаднице жива и по сей день. В 2006 году по её мотивам был снят фильм «Эрендира Неукротимая».
Когда Мичоакан почти обезлюдел, Гусмана отозвали в Испанию. В разорённый край направили миссионера Васко де Кирогу, гуманиста, поклонника Мора. В 1537 году он стал епископом Мичоакана и принялся строить Утопию. Но после тирании Гусмана тараски восприняли его эксперименты как благодеяние.

Кирога решил: каждое селение должно заниматься своим ремеслом, и выписал учителей из Испании. Индейцы — сами неплохие мастера — перенимали новшества охотно. Специализация изменила жизненный уклад и подняла благосостояние. Миссионера-утописта чтут и по сей день, с уважением прозывают Тата (Отец) Васко. Его система до сих пор используется для производства сувениров для туристов.