Пандемия: победители и проигравшие

Эксперты журнала «Экономист» утверждают: пандемия способствовала увеличению неравенства в мировой экономике. И это неравенство может ещё и вырасти. Китай, по мнению экспертов журнала, выходит из пандемии на самых сильных позициях. Хуже всего дела обстоят в Европе. При этом судьба Америки остается под вопросом.

Британские эксперты констатируют, что ещё в феврале пандемия коронавируса нанесла сильный удар по мировой экономике, ставший сильнейшим шоком со времен Второй мировой войны. Режим изоляции и резкое падение потребительских расходов привели к краху рынка труда, в результате которого сократилось почти 500 миллионов рабочих мест. Мировая торговля содрогнулась, так как заводы прекратили работу, а страны закрыли границы. Более глубокой экономической катастрофы удалось избежать только благодаря беспрецедентному вмешательству в финансовые рынки со стороны центральных банков, государственной помощи работникам и обанкротившимся предприятиям, а также увеличению бюджетного дефицита почти до показателей военного времени.

Биржевой крах был синхронным. Однако, как считают эксперты журнала, в процессе восстановления экономики появляются большие разрывы между показателями стран, которые могут изменить весь мировой экономический порядок. Согласно прогнозу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), к концу следующего года американская экономика останется на том же уровне, что и в 2019 году, а вот экономика Китая вырастет на 10%. По мнению экспертов, Европа скорее всего останется на уровне ниже докризисных показателей и продержится на этом уровне несколько лет. Такая же судьба может ожидать и Японию, которая страдает от тяжелой демографической ситуации. Разрыв в темпах развития наблюдается не только у основных экономических блоков. По данным банка UBS, во втором квартале этого года разрыв между экономическим ростом 50 стран был самым высоким за последние 40 лет.

Эксперты журнала считают, что подобный разброс является следствием различий между странами, и в этом контексте наибольшее значение имеют темпы распространения коронавирусной инфекции. Китай практически победил вирус, в то время как Европа, и, возможно, в ближайшем будущем Америка, столкнулись с разорительной второй волной пандемии. За последнюю неделю в Париже закрылись бары, а в Мадриде был объявлен частичный локдаун. Тем временем в Китае посетители могут спокойно выпить рюмку самбуки в ночном клубе.

Другое отличие заключается в ранее существовавшей структуре экономики. Гораздо проще обеспечить режим социального дистанцирования на фабриках, нежели в сфере услуг, которая подразумевает общение лицом к лицу. В Китае обрабатывающая промышленность составляет большую часть экономики, чем в любой другой большой стране.

Третьим фактором являются политические меры, предпринятые в ответ на пандемию и ее последствия. Частично это можно увязать с размерами экономики: США ввели меры поддержки, составившие 12% ВВП и сократили краткосрочные процентные ставки кредитования на 1,5%. Но политические решения также предполагают реакцию правительства на структурные изменения и разрушения, вызванные пандемией.

«Экономист» выпустил специальный отчет, в котором однозначно утверждается, что перемены в глобальной экономике будут колоссальными. Пандемия сделает мировую экономику менее глобализированной, более цифровизированной и менее единообразной. По мере сокращения рисков в цепочках поставок и все большего использования и совершенствования автоматизации, производители будут переводить производство ближе к дому потребителя.

Пока офисные работники продолжают работать из своих кухонь и спален, по крайней мере, несколько дней в неделю, низкооплачиваемые работники — официанты, уборщицы и помощники продавцов будут вынуждены искать новую работу на периферии. До тех пор, пока они не найдут новую работу, они могут столкнуться с затяжным периодом безработицы. В Америке, утверждают эксперты, количество людей, теряющих постоянное место работы, растет даже несмотря на то, что общий уровень безработицы падает.

По мере того, как основная деятельность перемещается в интернет, в мире бизнеса все больше будут доминировать компании с самой передовой интеллектуальной собственностью и крупными хранилищами данных. Стремительный рост акций технологических компаний в этом году, равно как и цифровой всплеск в банковской отрасли, дает представление о том, чего можно ожидать в будущем. Низкие реальные процентные ставки будут поддерживать высокие цены на активы даже при слабой экономике. Это расширит разрыв между Уолл-стритом и Мейн-стрит, возникший после мирового финансового кризиса и усугубившийся в этом году. Как считают в Лондоне, задача, которую должны решить демократические страны, заключается в том, чтобы адаптироваться ко всем этим изменениям, получив при этом поддержку со стороны населения на сохранение политического курса, в том числе в отношении свободного рынка.

Это, как видится экспертам журнала «Экономист», не вызывает беспокойства у Китая, который, как кажется, выходит из пандемии на самых сильных позициях, — по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Китайская экономика быстро восстановилась. В Лондоне обращают внимание на тот факт, что буквально в этом месяце руководство страны утверждает новый пятилетний план, в котором особое внимание уделяется выдвинутой Си Цзиньпином модели высокотехнологичного государственного капитализма и политики удовлетворения потребностей за счет внутреннего рынка.

При этом авторы статьи считают, что пандемия выявила и долговременные недостатки экономической модели Китая. Эта модель не предусматривает систему социальной защиты, а Китай в этом году был вынужден сфокусировать меры поддержки на инвестициях в компании и инфраструктуру, а не на увеличении доходов населения. В конечном итоге система наблюдения и государственного контроля, которые позволили ввести режим жесткой изоляции, может препятствовать процессу принятия решений и свободному перемещению людей и идей, которые поддерживают инновации и повышают уровень жизни.

А Европа, пишет журнал, — точно в числе отстающих. Ответные меры европейцев на пандемию рискуют «заморозить» экономику, вместо того чтобы позволить ей приспособиться к новым условиям. В пяти крупнейших европейских экономиках 5% работников по-прежнему зависят от так называемого плана краткосрочной занятости, при котором государство оплачивает им время ожидания новой работы, которая может никогда и не появится. В Великобритании этот процент вдвое выше. Приостановление по всему континенту процедур банкротства, молчаливое согласие со стороны банков на отказ от введения мер и поток дискреционной государственной помощи рискуют продлить жизнь так называемых компаний-зомби, которым лучше бы позволили самоликвидироваться.

«Экономист» признаёт, что это вызывает большую тревогу, учитывая, что до кризиса Франция и Германия уже проводили промышленную политику, продвигавшую национальных лидеров. Если Европа будет рассматривать пандемию как очередную причину для сохранения «удобных» взаимоотношений между государством и послушным бизнес-сообществом, то наметившийся незначительный спад в перспективе может ускориться.

Согласно оценкам экспертов, судьба Америки остается под вопросом. На протяжении большей части года США удавалось сохранить баланс в своем внутриполитическом курсе. Это обеспечивало систему мер поддержки для безработных и более значительные стимулирующие меры для бизнеса, чем можно было ожидать в «бастионе капитализма». Верно выбранный США курс также позволил адаптироваться рынку труда и, в отличие от Европы, в меньшей степени сводился к спасению компаний, находящихся под угрозой исчезновения по мере того, как экономика приспосабливалась к новым условиям. Отчасти в результате этого в США уже удалось создать много новых рабочих мест.

При этом в Лондоне считают, что слабость Америки заключается в токсичной политике, ведущей к расколу страны. Президент Дональд Трамп, кажется, прекратил переговоры о возобновлении стимулирующих мер, что означает, что экономика может упасть с «финансового обрыва». Срочные реформы, направленные будь то на изменение системы социальной защиты для технологически ориентированной экономики или на то, чтобы направить дефицит по более устойчивому курсу, практически невозможны, пока два враждующих лагеря воспринимают компромисс как слабость.

Пандемия коронавируса создает новую экономическую реальность. Как отмечают эксперты, каждой стране придется адаптироваться, но перед США стоит еще более непростая задача. Если она хочет сохранить лидирующие позиции в постпандемийном мире, ей придется изменить свою политику.