Ламия из древнегреческой мифологии: Первобытный «Бугимен»

Древнегреческая мифология буквально переполнена ночными кошмарами. Это одна из многих причин, почему греческая мифология так популярна и сегодня. Сколько фильмов, романов и видеоигр черпают вдохновение в чудовищах, встречающихся в этих древних мифах? Классическим примером является Ламия, злобная похитительница детей и существо настолько чудовищное, что его назвали первобытным Бугименом, хотя на самом деле это была женщина.

Кем или чем была Ламия?

Изображения Ламии менялись на протяжении веков. То, что начиналось как очень специфический тип монстра, к эпохе Средневековья стало общим термином для целого подмножества чудовищ.

В ранних греческих мифах Ламия начинала свою жизнь как красивая женщина, которую обидел бог. Ее звали Ламия, и она была царицей Ливии. Как и многие женщины в греческой мифологии, она имела несчастье вступить в любовную связь с Зевсом.

В типичной манере жена Зевса Гера отреагировала и похитила детей Ламии. Источники противоречат друг другу, но Гера либо спрятала детей, либо убила их, либо, что хуже всего, заставила Ламию убить их.

Чтобы Ламия не могла отвлечься от своего горя, Гера прокляла царицу бессонницей. Ламия быстро сошла с ума. Она стала хватать и съедать всех детей, которые попадались ей на пути. Эти чудовищные поступки отразились на ее теле, превратив некогда прекрасную царицу в монстра.

Ее физическое изображение меняется в разных мифах и источниках. Иногда ее описывают как зверя. Чаще всего ее описывают как верхнюю половину красивой женщины, а нижнюю - как ящерицу или змею.

Зевс, пытаясь исправить ситуацию, наделил Ламию способностью закрывать глаза (чтобы она могла отдохнуть) и видеть будущее. Как эти дары должны были бороться с хронической бессонницей и потерей детей, неясно.

Древнегреческий историк Диодор Сикул попытался дать рациональное объяснение истории Ламии. По его версии, Ламия была ливийской царицей, которую свела с ума потеря детей, и она приказала своим войскам похищать детей у матерей и убивать их. По его версии, царица была в таком вечном опьянении, что как будто перестала видеть.

Ламия в фольклоре: Кошмар для детей

Ламия вскоре стала для древних греков своего рода страшилищем. Если ребенок плохо себя вел, то мать или няня могли вызвать Ламию, чтобы напугать его. Несколько историков древности, например Диодор, записали, что это имя использовалось в качестве своеобразной угрозы таким образом.

В оригинальной истории Ламия убивала и съедала детей, но со временем эта история, похоже, смягчилась. В некоторых версиях этой истории дети проглатываются живыми, и их можно извлечь.

В поздний классический период история о Ламии снова изменилась. Вместо того, чтобы использовать эту историю для запугивания маленьких детей, ее стали использовать для запугивания сексуально авантюрных молодых мужчин. В этих историях Ламия - это своего рода фантом, который соблазняет юношей, вступает с ними в связь, а затем съедает их.

Ламия в средние века

Как чудовище из мифа, Ламия обладает большой силой. К началу Средневековья ученые все еще писали об этом мифологическом чудовище. При этом они каким-то образом втягивали его в библейские учения.

К этому времени Ламия стала общим термином для класса призрачных существ, которые крали детей и уродовали их. В Вульгате (перевод Библии IV века) Ламия используется как перевод Лилит из еврейской Библии. В иудейской мифологии Лилит была первой женой Адама, первобытным демоном, изгнанным из Эдема за то, что не послушал Адама. Ее часто изображают как мать всех чудовищ.

В этот период церковь использовала Ламию, чтобы предостеречь своих последователей от определенного поведения. Папа Григорий I утверждал, что Ламия олицетворяет ересь и лицемерие.

В IX веке нашей эры Хинкмар, архиепископ Реймса, описал Ламию как женский репродуктивный дух. Ламия была описана как сверхъестественный дух, который вызывал разводы, соблазняя мужа.

Женщины как чудовища в Древней Греции

Описание женщин как чудовищ было одной из основных тенденций в греческой мифологии. В связи с этим возникает тревожный вопрос, почему так много древнегреческих монстров - женщины. Критик Джесс Циммерман точно подметила это, сказав: "Женщины были монстрами, а монстры - женщинами в многовековых историях, потому что истории - это способ закодировать эти ожидания и передать их дальше".

Когда монстр в древнегреческой мифологии изображается женщиной, это происходит либо потому, что она сделала что-то неправильное или "неженственное". Ламия - яркий пример. У нее роман с Зевсом, поэтому она превращается в чудовище, пожирающее младенцев. Ее преступление? Быть другой женщиной.

В древнегреческой мифологии, когда женщины ведут себя неподобающим образом, они становятся чудовищами, которых должны усмирять героические мужчины. Как упоминалось ранее, со временем Ламия превратилась в фантом, который соблазнял, а затем убивал молодых мужчин. Это невероятно похоже на истории о суккубах, гарпиях и даже некоторых изображениях русалок.

В эпоху средневековья неудивительно, что христианские ученые ухватились за идею о Ламии как о злом женском духе, соблазняющем женатых мужчин. В их учениях уже присутствовало увлечение Евой и женщинами, ответственными за первородный грех. Женский дух, заставляющий мужчин изменять своим женам, идеально вписывался в эту идею.

Уроки Ламии

Ламия была одним из самых первых страшилищ. Она началась как греческий миф об очередном завоевании Зевса и превратилась в страшную историю, которую матери рассказывали своим детям. Со временем история о Ламии продолжала развиваться.

Однако это не было первоначальной целью мифа. Древнегреческие мифы начинали свою жизнь как религиозные истории и аллегории. Они должны были быть моралистическими, по крайней мере, в некоторой степени. Уроки, которые они стремились донести до слушателей, отражали мнения людей того времени.

"Ламия" - это древнегреческая история ужасов о чудовище, пожирающем младенцев, но это также урок того, как в Древней Греции воспринимали женственность: как нечто, чего следует бояться. Женщины, которые не следовали социальным условностям, были опасными монстрами, которых нужно было поставить на место.