Николай Ежов: Тайна падения «железного» наркома

Четыре пули

10 апреля 1939 года наркома внутренних дел Николая Ежова вызвал к себе секретарь ЦК Георгий Маленков, в кабинете которого Ежов был арестован и отправлен в подмосковную Сухановскую спецтюрьму. В тот же день капитан госбезопасности Щепилов, докладывая наверх о произведённом обыске в кабинете Ежова, сообщал:

«…При обыске в письменном столе в кабинете Ежова в одном из ящиков мною был обнаружен незакрытый пакет с бланком «Секретариат НКВД», адресованный в ЦКВКП(б) Н.И. Ежову, в пакете находилось четыре пули.
Пули сплющены после выстрела. Каждая пуля была завёрнута в бумажку с надписью карандашом на каждой «Зиновьев», «Каменев»,

«Смирнов» (причём в бумажке с надписью «Смирнов» было две пули). По-видимому, эти пули присланы Ежову после приведения в исполнение приговора над Зиновьевым, Каменевым и др. Указанный пакет мною изъят…

…3. При осмотре шкафов в кабинете в разных местах за книгами были обнаружены 3 полбутылки (полные) пшеничной водки, одна полбутылка с водкой, выпитой до половины, и две пустые полбутылки из-под водки. По-видимому, они были расставлены в разных местах намеренно.

4. При осмотре книг в библиотеке мною обнаружены 115 штук книг и брошюр контрреволюционных авторов, врагов народа, а также книг заграничных белоэмигрантских: на русском и иностранных языках…

Пом. начальника 3 спецотдела НКВД Капитан государственной безопасности Щепилов».

10 апреля старший следователь госбезопасности Сергиенко доложил начальству, что «Ежов изобличается в изменнических, шпионских связях с кругами Польши, Германии, Англии и Японии».

Более того, согласно той же справке, Ежов и его сообщники готовили 7 ноября 1938 года путч, который, по их замыслу, должен был выразиться в совершении террористических акций против руководителей партии и правительства во время демонстрации на Красной площади в Москве. Что же послужило причиной падения «железного» наркома?

Террор зловещего «карлика»

Во главе НКВД Ежов встал 26 сентября 1936 года. На тот момент его кандидатура казалась самой подходящей. Ежов был не только опытным сотрудником органов, но и преданным, проверенным в боях большевиком. Тогда ещё никто не предполагал, что этот невзрачный человек способен утопить страну в крови.

О том, как «работал» кровавый «карлик», свидетельствуют такие данные: за время пребывания Ежова в должности наркома НКВД в общей сложности арестованы по политическим мотивам 1 млн. 548 тысяч человек. Только за «шпионаж» в 1937 году казнили 93 тысячи человек. Именно на время работы Ежова приходится основной пик репрессий.

Всего за несколько месяцев в должности наркома Ежов чрезвычайно укрепил свои позиции во власти. 27 октября 1936 года он был введён в Политбюро на правах кандидата, 27 января 1937 года получил новое звание — генерального комиссара государственной безопасности с маршальскими звёздами на синих петлицах.

Ежов вошёл во вкус командования грандиозным аппаратом тайной полиции. Очевидно, что он хотел поставить во главе государства собственное ведомство, хотел сделать НКВД главной ветвью власти, а репрессии превратить в механизм постоянной и планомерной организации жизни страны. Террор из метода защиты государства становился для него самоцелью. Он стал рассматривать его как некий производственный процесс, который должен постоянно наращиваться и повышаться в качестве.

В конце концов Ежов решил замахнуться на членов сталинской команды. Существуют данные о том, что он готовил репрессивную акцию против Кагановича. После ареста Ежова в его сейфе нашли досье, составленное на Сталина и лиц из его ближайшего окружения. А не так давно в Кремле во время ремонтных работ обнаружилось, что ведомство Ежова регулярно «слушало» кабинет вождя.

Эта воистину детективная история свидетельствует о том, что органы НКВД становились всё более и более неуправляемыми. Нужно было срочно менять их руководство.

Падение наркома

Чтобы отстранить Ежова от власти, Сталиным была разработана почти шпионская комбинация. Для начала он ввёл в НКВД своего давнего сторонника Лаврентия Берию. К этому времени Берия уже доказал своё умение работать. Нет, не кровавым палачом, как принято считать. Он занимался подъёмом народного хозяйства в закавказских республиках, решал территориальные и национальные проблемы. Именно такой человек был нужен Сталину.

Так Берия стал заместителем наркома внутренних дел. Как только он полностью погрузился в курс дел НКВД, на Ежова была повешена дополнительная нагрузка — в августе 1938 года его назначили наркомом водного транспорта. Должность эта была очень ответственная, требовавшая довольно много времени. И постепенно Ежов вынужден был передать рычаги управления наркоматом внутренних дел в руки Берии. Сам же он был практически оттеснён от руководства собственным силовым ведомством.

Постепенно его люди были заменены на людей Берии. Потеряв своих сторонников в НКВД, Ежов утратил и своё влияние, и 9 ноября его без помех отстранили от руководства наркоматом. А уже на следующий год Ежов был арестован по обвинению в государственной измене и шпионаже.

А пока решалась судьба бывшего наркома, в задачу Берии входило остановить раскрученный маховик репрессий. Именно в это время начались первые пересмотры дел и первые реабилитации. Десятки тысяч осуждённых стали возвращаться из лагерей и тюрем, а их места занимали вчерашние сотрудники органов, не желавшие жить по-новому.

В то же время Верховный суд СССР получил беспрецедентное право принимать любое дело любого советского суда и рассматривать его в порядке надзора. Только до конца года ВС отменил и предотвратил исполнение около 40 тысяч смертных приговоров, вынесенных за «контрреволюцию». Апогеем либерализации стало совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Принятое 11 ноября 1938 года, оно предписывало положить конец массовым арестам и высылкам. Восстанавливался прокурорский надзор за следственным аппаратом НКВД. 9 ноября 1939 года Берия подписал приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД». В результате за 1939 год было освобождено 330 тысяч человек. Всего же в ходе преодоления последствий «большого террора» реабилитировали свыше 800 тысяч пострадавших.
А что же в это время делал Ежов? А он давал очень интересные показания.

Немецкий шпион

К сожалению, большая часть материалов по делу Ежова до сих пор засекречена. Широкой общественности известно только содержание протокола допроса Ежова, который был прислан Берией лично Сталину. Эта часть была рассекречена вместе с остальным архивом Иосифа Виссарионовича. И из этого документа вырисовывается довольно интересная картина.

Согласно показаниям Ежова, ещё в 1934 году он был завербован неким доктором Энглером, ассистентом профессора Нордена. Сам Норден был не столько врачом, сколько владельцем нескольких санаториев в Австрии, Швейцарии и других странах Европы. Именно в его санаториях, как правило, останавливались сотрудники НКВД, выезжавшие в командировку за рубеж. В одном из таких отелей как-то раз поправлял своё здоровье и Николай Ежов. Да так успешно, что не заметил, как оказался в одной постели с очень симпатичной медсестрой. И вот как-то раз, в разгар их любовных игр, дверь комнаты вдруг распахнулась, и на пороге показался доктор Энглер. Немедленно разразился жуткий скандал.

Согласно показаниям Ежова, доктор заявил: «Такого скандального случая у нас в санатории ещё не было, это вам не дом терпимости, вы портите доброе имя нашего санатория. Здесь имеются учёные всего мира, а вы такие дела делаете. Придётся вам выписаться из санатория, а мы доведем до сведения наших властей об этом безобразном факте. Я не ручаюсь, что эта скандальная история не появится в печати».

Ежов умолял Энглера не предавать этот случай широкой огласке, на что доктор без обиняков заявил, что готов это сделать, если Ежов согласится работать на немецкую разведку. И нарком вынужден был дать добро.

Кому-то, наверное, покажется странным, что одного пустячного повода хватило, чтобы шантажировать такую крупную фигуру, как Ежов. Но в том-то и дело, что именно благодаря своему положению Ежов не мог допустить огласки этого позорящего его эпизода. Да, серьёзная опала ему не угрожала. И в лагерь его бы никто не отправил, но должность наркома он потерял бы безоговорочно и, скорее всего, отправился бы в отдалённую губернию поднимать на ноги какой-нибудь отстающий колхоз. А это означало конец всем его планам. И Ежов решил рискнуть, чтобы сохранить своё положение.

За время своего сотрудничества с разведкой Веймарской республики, а потом и абвера Ежов передал огромное количество секретных сведений, касающихся общего положения дел в Советском Союзе и Красной Армии. Так, Германия узнала, что Красная Армия отстаёт в артиллерии как по качеству артиллерийского вооружения, так и по количеству, и значительно уступает передовым капиталистическим странам. Кроме того, Ежов передал немецкой стороне сведения о трудностях коллективизации и задержках в индустриализации страны.

Также Ежов информировал немцев, что СССР отстаёт в производстве цветных металлов и специальных сплавов, тормозящих развитие боеспособности Красной Армии. Кроме того, опальный нарком передал немцам сведения о секретных военных разработках, которыми занималась группа комкора Николая Куйбышева.

Как видим, ущерб, причинённый Ежовым Советскому Союзу, был огромным. Но можно ли верить этим показаниям? Судите сами.

Во-первых, эти материалы были предназначены исключительно для одного человека — руководителя страны. Зачем бы Берия стал рисковать и рисовать для Сталина «липу»? Судьба Ежова и так была решена, вполне хватало доказательств его заговора против Сталина и его окружения. Никакого смысла в том, чтобы сделать Ежова ещё и немецким шпионом, не было. Во всяком случае, среди узкого круга посвящённых.

Во-вторых, почему основная часть документов по делу Ежова до сих пор засекречена? Если его дело было липовым, гриф секретности можно и снять. Какой вред от «сфабрикованного дела»? Да никакого. А вот если в материалах дела действительно содержится информация о том, как вербовали Ежова, о том, как происходили его контакты с зарубежной разведкой, то секретность вполне оправданна. Ведь шпионские игры могут тянуться десятилетиями. Возможно, что в деле предательства Ежова ещё не поставлена точка.

Убрать из истории

1 февраля 1940 года старший лейтенант госбезопасности Эсаулов подписал протокол об окончании следствия. Оно составило 12 томов, которые и сегодня хранятся в закрытом архиве ФСБ. Обвинительное заключение по делу Ежова утвердил первый следователь по делу Ежова Сергиенко, ставший к этому времени заместителем начальника Следственной части НКВД СССР. Вот основные обвинения, предъявленные Ежову:

1. Являлся руководителем антисоветской заговорщической организации в войсках и органах НКВД.
2. Изменил Родине. Был шпионом польской, германской, японской и английской разведок.
3. Стремился к захвату власти в СССР, готовил вооружённое восстание и террористические акты против руководителей партии и правительства.
4. Занимался подрывной, вредительской работой в советском и партийном аппарате.
5. Организовал убийства целого ряда неугодных ему лиц, могущих разоблачить его предательскую работу, и имел половые отношения с мужчинами (мужеложство).

2 февраля 1940 года дело Ежова рассмотрела Военная коллегия Верховного суда СССР под председательством Василия Ульриха. Ни прокурора, ни адвоката, ни публики в зале не было. Только конвойные и секретарь суда. Ещё недавно Ежов передавал Ульриху распоряжения Сталина или давал свои личные указания, кого и как осудить. Сейчас же Ульрих получил указания насчёт самого Ежова.

Суд совещался недолго. Ульрих зачитал приговор — расстрел с конфискацией всего ему лично принадлежащего имущества.

Приговор привели в исполнение на следующий день. Об аресте и смерти Ежова в советской печати не сообщалось. Труп павшего наркома кремировали в Донском крематории, а его имя надолго вычеркнули из истории Страны Советов.

Так бесславно закончилась история «железного» наркома.